Просто выдержки из текста.
www.gumer.info/bibliotek_Buks/Fiction/shvarc/dr...
читать дальшеЛанцелот . Хорошо. Вы знаете, что такое жалобная книга?
Эльза . Нет.
Ланцелот . Так знайте же. В пяти годах ходьбы отсюда, в Черных горах, есть огромная пещера. И в пещере этой лежит книга, исписанная до половины. К ней никто не прикасается, но страница за страницей прибавляется к написанным прежде, прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Горы, травы, камни, деревья, реки видят, что делают люди. Им известны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно. От ветки к ветке, от капли к капле, от облака к облаку доходят до пещеры в Черных горах человеческие жалобы, и книга растет. Если бы на свете не было этой книги, то деревья засохли бы от тоски, а вода стала бы горькой. Для кого пишется эта книга? Для меня.
Эльза . Для вас?
Ланцелот . Для нас. Для меня и немногих других. Мы внимательные, легкие люди. Мы проведали, что есть такая книга, и не поленились добраться до нее. А заглянувший в эту книгу однажды не успокоится вовеки. Ах, какая это жалобная книга! На эти жалобы нельзя не ответить. И мы отвечаем.
Эльза . А как?
Ланцелот . Мы вмешиваемся в чужие дела. Мы помогаем тем, кому необходимо помочь. И уничтожаем тех, кого необходимо уничтожить. Помочь вам?
Эльза . Как?
Шарлемань . Чем вы нам можете помочь?
Кот . Мяу!
Ланцелот . Три раза я был ранен смертельно, и как раз теми, кого насильно спасал. И все-таки, хоть вы меня и не просите об этом, я вызову на бой дракона! Слышите, Эльза!
Эльза . Нет, нет! Он убьет вас, и это отравит последние часы моей жизни.
Кот . Мяу!
Ланцелот . Я вызову на бой дракона!
Раздается все нарастающий свист, шум, вой, рев. Стекла дрожат. Зарево вспыхивает за окнами.
Лакей . Здравствуй, Эльза.
Эльза . Здравствуй, Генрих.
Генрих . Ты надеешься, что Ланцелот спасет тебя?
Эльза . Нет. А ты?
Генрих . И я нет.
Эльза . Что дракон велел передать мне?
Генрих . Он велел передать, чтобы ты убила Ланцелота, если это понадобится.
Эльза (в ужасе) . Как?
Генрих . Ножом. Вот он, этот ножик. Он отравленный…
Эльза . Я не хочу!
Генрих . А господин дракон на это велел сказать, что иначе он перебьет всех твоих подруг.
Эльза . Хорошо. Скажи, что я постараюсь.
Генрих . А господин дракон на это велел сказать: всякое колебание будет наказано, как ослушание.
Эльза . Я ненавижу тебя!
Генрих . А господин дракон на это велел сказать, что умеет награждать верных слуг.
Эльза . Ланцелот убьет твоего дракона!
Генрих . А на это господин дракон велел сказать: посмотрим!
Бургомистр . Как скоротали ночку?
Ланцелот . Бродил.
Бургомистр . Подружились с кем-нибудь?
Ланцелот . Конечно.
Бургомистр . С кем?
Ланцелот . Боязливые жители вашего города травили меня собаками. А собаки у вас очень толковые. Вот с ними я и подружился. Они меня поняли, потому что любят своих хозяев и желают им добра. Мы болтали почти до рассвета.
Бургомистр . Блох не набрались?
Ланцелот . Нет. Это были славные, аккуратные псы.
Бургомистр . Вы не помните, как их звали?
Ланцелот . Они просили не говорить.
Бургомистр . Терпеть не могу собак.
Ланцелот . Напрасно.
Бургомистр . Слишком простые существа.
Ланцелот . Вы думаете, это так просто любить людей? Ведь собаки великолепно знают, что за народ их хозяева. Плачут, а любят. Это настоящие работники. Вы посылали за мной?
Шарлемань выходит из ратуши.
Шарлемань . Заседание закрылось, господин Ланцелот. Решение об оружии для вас вынесено. Простите нас. Пожалейте нас, бедных убийц, господин Ланцелот.
Гремят трубы. Из ратуши выбегают слуги, которые расстилают ковры и устанавливают кресла. Большое и роскошно украшенное кресло ставят они посредине. Вправо и влево — кресла попроще. Выходит бургомистр , окруженный членами городского самоуправления. Он очень весел. Генрих , в парадной ливрее, с ними.
Бургомистр . Очень смешной анекдот… Как она сказала? Я думала, что все мальчики это умеют? Ха-ха-ха! А этот анекдот вы знаете? Очень смешной. Одному цыгану отрубили голову…
Гремят трубы.
.....
Слушали: О снабжении некоего Ланцелота оружием. Постановили: Снабдить, но скрепя сердца. Эй, вы там! Давайте сюда оружие!
Гремят трубы. Входят слуги . Первый слуга подает Ланцелоту маленький медный тазик, к которому прикреплены узенькие ремешки.
Ланцелот . Это тазик от цирюльника.
Бургомистр . Да, но мы назначили его исполняющим обязанности шлема. Медный подносик назначен щитом. Не беспокойтесь! Даже вещи в нашем городе послушны и дисциплинированы. Они будут выполнять свои обязанности вполне добросовестно. Рыцарских лат у нас на складе, к сожалению, не оказалось. Но копье есть. (Протягивает Ланцелоту лист бумаги.) Это удостоверение дается вам в том, что копье действительно находится в ремонте, что подписью и приложением печати удостоверяется. Вы предъявите его во время боя господину дракону, и все кончится отлично. Вот вам и все. (Басом.) Закрывай заседание, старая дура! (Тоненьким голосом.) Да закрываю, закрываю, будь оно проклято. И чего это народ все сердится, сердится, и сам не знает, чего сердится. (Поет.) Раз, два, три, четыре, пять, вышел рыцарь погулять… (Басом.) Закрывай, окаянная! (Тоненьким голосом.) А я что делаю? (Поет.) Вдруг дракончик вылетает, прямо в рыцаря стреляет… Пиф-паф, ой-ой-ой, объявляю заседаньице закрытым.
Часовой . Смирно! Равнение на небо! Его превосходительство показались над Серыми горами и со страшной быстротой летят сюда.
....
Все уходят. На сцене Ланцелот, Дракон и кот, который дремлет на крепостной стене, свернувшись клубком.
Как здоровье?
Ланцелот . Спасибо, отлично.
Дракон . А это что за тазики на полу?
Ланцелот . Оружие.
Дракон . Это мои додумались?
Ланцелот . Они.
Дракон . Вот безобразники. Обидно, небось?
Ланцелот . Нет.
Дракон . Вранье. У меня холодная кровь, но даже я обиделся бы. Страшно вам?
Ланцелот . Нет.
Дракон . Вранье, вранье. Мои люди очень страшные. Таких больше нигде не найдешь. Моя работа. Я их кроил.
Ланцелот . И все-таки они люди.
Дракон . Это снаружи.
Ланцелот . Нет.
Дракон . Если бы ты увидел их души — ох, задрожал бы.
Ланцелот . Нет.
Дракон . Убежал бы даже. Не стал бы умирать из-за калек. Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам — человек околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы.
Ланцелот . Это ваше счастье.
Дракон . Как так?
Ланцелот . Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души. Они на смерть пошли бы, а не остались покоренным народом. Кто бы тогда кормил вас?
Дракон . Черт его знает, может быть, вы и правы. Ну что ж, начнем?
Ланцелот . Давайте.
1-я голова . Ты победил случайно! Если бы я ударил второй правой…
2-я голова . А впрочем, прощай!
3-я голова . Меня утешает, что я оставляю тебе прожженные души, дырявые души, мертвые души… А впрочем, прощай!
2-я голова . Один человек возле, тот, кто убил меня! Вот как кончилась жизнь!
Все три головы (хором) . Кончилась жизнь. Прощай! (Умирают.)
Ланцелот . Они-то умерли, но и мне что-то нехорошо. Не слушаются руки. Вижу плохо. И слышу все время, как зовет меня кто-то по имени: «Ланцелот, Ланцелот». Знакомый голос. Унылый голос. Не хочется идти. Но, кажется, придется на этот раз. Как ты думаешь — я умираю?
Музыкальный инструмент отвечает.
Да, как тебя послушаешь, это выходит и возвышенно, и благородно. Но мне ужасно нездоровится. Я смертельно ранен. Погоди-ка, погоди… Но дракон-то убит, вот и легче мне стало дышать. Эльза! Я его победил! Правда, никогда больше не увидеть мне тебя, Эльза! Не улыбнешься ты мне, не поцелуешь, не спросишь. «Ланцелот, что с тобой? Почему ты такой невеселый? Почему у тебя так кружится голова? Почему болят плечи? Кто зовет тебя так упрямо — Ланцелот, Ланцелот?» Это смерть меня зовет, Эльза. Я умираю. Это очень грустно, верно?
Музыкальный инструмент отвечает.
Это очень обидно. Все они спрятались. Как будто победа — это несчастье какое-нибудь Да погоди же ты, смерть. Ты меня знаешь. Я не раз смотрел тебе в глаза и никогда не прятался. Не уйду! Слышу. Дай мне подумать еще минуту. Все они спрятались. Так. Но сейчас дома они потихоньку-потихоньку приходят в себя. Души у них распрямляются. Зачем, шепчут они, зачем кормили и холили мы это чудовище? Из-за нас умирает теперь на площади человек, один одинешенек. Ну, уж теперь мы будем умнее! Вон какой бой разыгрался в небе из-за нас. Вон как больно дышать бедному Ланцелоту. Нет уж, довольно, довольно! Из-за слабости нашей гибли самые сильные, самые добрые, самые нетерпеливые. Камни и те поумнели бы. А мы все-таки люди. Вот что шепчут сейчас в каждом доме, в каждой комнатке. Слышишь?
Музыкальный инструмент отвечает.
Да, да, именно так. Значит, я умираю не даром. Прощай, Эльза. Я знал, что буду любить тебя всю жизнь. Только не верил, что кончится жизнь так скоро. Прощай, город, прощай, утро, день, вечер. Вот и ночь пришла! Эй, вы! Смерть зовет, торопит.. Мысли мешаются. Что-то… что-то я не договорил. Эй, вы! Не боитесь. Это можно — не обижать вдов и сирот. Жалеть друг друга тоже можно. Не бойтесь! Жалейте друг друга. Жалейте — и вы будете счастливы! Честное слово, это правда, чистая правда, самая чистая правда, какая есть на земле. Вот и все. А я ухожу. Прощайте.
Музыкальный инструмент отвечает.
Эльза . А я как убивалась! Меня мучили тут.
Бургомистр . Кто? Не может быть! Почему же вы не пожаловались нам! Мы приняли бы меры!
Ланцелот . Я знаю все, Эльза.
Эльза . Знаешь?
Ланцелот . Да.
Эльза . Откуда?
Ланцелот . В Черных горах, недалеко от хижины дровосека, есть огромная пещера. И в пещере этой лежит книга, жалобная книга, исписанная почти до конца. К ней никто не прикасается, но страница за страницей прибавляется к написанным прежним, прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Записаны, записаны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно.
Генрих и бургомистр на цыпочках направляются к двери.
Эльза . И ты прочел там о нас?
Ланцелот . Да, Эльза. Эй, вы там! Убийцы! Ни с места!
Бургомистр . Ну почему же так резко?
Ланцелот . Потому что я не тот, что год назад. Я освободил вас, а вы что сделали?
Бургомистр . Ах, боже мой! Если мною недовольны, я уйду в отставку.
Ланцелот . Никуда вы не уйдете!
Генрих . Совершенно правильно. Как он тут без вас вел себя — это уму непостижимо. Я могу вам представить полный список его преступлений, которые еще не попали в жалобную книгу, а только намечены к исполнению.
Ланцелот . Замолчи!
Генрих . Но позвольте! Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чем не виноват. Меня так учили.
Ланцелот . Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?
Генрих . Уйдем, папа. Он ругается.
Ланцелот . Нет, ты не уйдешь. Я уже месяц как вернулся, Эльза.
Эльза . И не зашел ко мне!
Ланцелот . Зашел, но в шапке-невидимке, рано утром. Я тихо поцеловал тебя, так, чтобы ты не проснулась. И пошел бродить по городу. Страшную жизнь увидел я. Читать было тяжело, а своими глазами увидеть — еще хуже. Эй вы, Миллер!
Первый горожанин поднимается из-под стола.
Я видел, как вы плакали от восторга, когда кричали бургомистру: «Слава тебе, победитель дракона!»
1-й горожанин . Это верно. Плакал. Но я не притворялся, господин Ланцелот.
Ланцелот . Но ведь вы знали, что дракона убил не он.
1-й горожанин . Дома знал… — а на параде… (Разводит руками.)
Ланцелот . Садовник!
Садовник поднимается из-под стола.
Вы учили львиный зев кричать: «Ура президенту!»?
Садовник . Учил.
Ланцелот . И научили?
Садовник . Да. Только, покричав, львиный зев каждый раз показывал мне язык. Я думал, что добуду деньги на новые опыты… но…
Ланцелот . Фридрихсен!
Второй горожанин вылезает из-под стола.
Бургомистр, рассердившись на вас, посадил вашего единственного сына в подземелье?
2-й горожанин . Да. Мальчик и так все кашляет, а в подземелье сырость!
Ланцелот . И вы подарили после того бургомистру трубку с надписью: «Твой навеки»?
2-й горожанин . А как еще я мог смягчить его сердце?
Ланцелот . Что мне делать с вами?
Бургомистр . Плюнуть на них. Эта работа не для вас. Мы с Генрихом прекрасно управимся с ними. Это будет лучшее наказание для этих людишек. Берите под руку Эльзу и оставьте нас жить по-своему. Это будет так гуманно, так демократично.
Ланцелот . Не могу. Войдите, друзья!
Входят ткачи , кузнец , шляпочных и шапочных дел мастер ,музыкальных дел мастер .
И вы меня очень огорчили. Я думал, что вы справитесь с ними без меня. Почему вы послушались и пошли в тюрьму? Ведь вас так много!
Ткачи . Они не дали нам опомниться.
Ланцелот . Эльза, я не тот, что был прежде. Видишь?
Эльза. Да. Но я люблю тебя еще больше.
Ланцелот . Нам нельзя будет уйти.
Эльза Ничего . Ведь и дома бывает очень весело.
Ланцелот . Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона.
Мальчик . А нам будет больно?
Ланцелот . Тебе нет.
1-й горожанин . А нам?
Ланцелот . С вами придется повозиться.
Садовник . Но будьте терпеливы, господин Ланцелот. Умоляю вас — будьте терпеливы. Прививайте. Разводите костры — тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не повредить здоровые корни. Ведь если вдуматься, то люди, в сущности, тоже, может быть, пожалуй, со всеми оговорками, заслуживают тщательного ухода.
www.gumer.info/bibliotek_Buks/Fiction/shvarc/dr...
читать дальшеЛанцелот . Хорошо. Вы знаете, что такое жалобная книга?
Эльза . Нет.
Ланцелот . Так знайте же. В пяти годах ходьбы отсюда, в Черных горах, есть огромная пещера. И в пещере этой лежит книга, исписанная до половины. К ней никто не прикасается, но страница за страницей прибавляется к написанным прежде, прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Горы, травы, камни, деревья, реки видят, что делают люди. Им известны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно. От ветки к ветке, от капли к капле, от облака к облаку доходят до пещеры в Черных горах человеческие жалобы, и книга растет. Если бы на свете не было этой книги, то деревья засохли бы от тоски, а вода стала бы горькой. Для кого пишется эта книга? Для меня.
Эльза . Для вас?
Ланцелот . Для нас. Для меня и немногих других. Мы внимательные, легкие люди. Мы проведали, что есть такая книга, и не поленились добраться до нее. А заглянувший в эту книгу однажды не успокоится вовеки. Ах, какая это жалобная книга! На эти жалобы нельзя не ответить. И мы отвечаем.
Эльза . А как?
Ланцелот . Мы вмешиваемся в чужие дела. Мы помогаем тем, кому необходимо помочь. И уничтожаем тех, кого необходимо уничтожить. Помочь вам?
Эльза . Как?
Шарлемань . Чем вы нам можете помочь?
Кот . Мяу!
Ланцелот . Три раза я был ранен смертельно, и как раз теми, кого насильно спасал. И все-таки, хоть вы меня и не просите об этом, я вызову на бой дракона! Слышите, Эльза!
Эльза . Нет, нет! Он убьет вас, и это отравит последние часы моей жизни.
Кот . Мяу!
Ланцелот . Я вызову на бой дракона!
Раздается все нарастающий свист, шум, вой, рев. Стекла дрожат. Зарево вспыхивает за окнами.
Лакей . Здравствуй, Эльза.
Эльза . Здравствуй, Генрих.
Генрих . Ты надеешься, что Ланцелот спасет тебя?
Эльза . Нет. А ты?
Генрих . И я нет.
Эльза . Что дракон велел передать мне?
Генрих . Он велел передать, чтобы ты убила Ланцелота, если это понадобится.
Эльза (в ужасе) . Как?
Генрих . Ножом. Вот он, этот ножик. Он отравленный…
Эльза . Я не хочу!
Генрих . А господин дракон на это велел сказать, что иначе он перебьет всех твоих подруг.
Эльза . Хорошо. Скажи, что я постараюсь.
Генрих . А господин дракон на это велел сказать: всякое колебание будет наказано, как ослушание.
Эльза . Я ненавижу тебя!
Генрих . А господин дракон на это велел сказать, что умеет награждать верных слуг.
Эльза . Ланцелот убьет твоего дракона!
Генрих . А на это господин дракон велел сказать: посмотрим!
Бургомистр . Как скоротали ночку?
Ланцелот . Бродил.
Бургомистр . Подружились с кем-нибудь?
Ланцелот . Конечно.
Бургомистр . С кем?
Ланцелот . Боязливые жители вашего города травили меня собаками. А собаки у вас очень толковые. Вот с ними я и подружился. Они меня поняли, потому что любят своих хозяев и желают им добра. Мы болтали почти до рассвета.
Бургомистр . Блох не набрались?
Ланцелот . Нет. Это были славные, аккуратные псы.
Бургомистр . Вы не помните, как их звали?
Ланцелот . Они просили не говорить.
Бургомистр . Терпеть не могу собак.
Ланцелот . Напрасно.
Бургомистр . Слишком простые существа.
Ланцелот . Вы думаете, это так просто любить людей? Ведь собаки великолепно знают, что за народ их хозяева. Плачут, а любят. Это настоящие работники. Вы посылали за мной?
Шарлемань выходит из ратуши.
Шарлемань . Заседание закрылось, господин Ланцелот. Решение об оружии для вас вынесено. Простите нас. Пожалейте нас, бедных убийц, господин Ланцелот.
Гремят трубы. Из ратуши выбегают слуги, которые расстилают ковры и устанавливают кресла. Большое и роскошно украшенное кресло ставят они посредине. Вправо и влево — кресла попроще. Выходит бургомистр , окруженный членами городского самоуправления. Он очень весел. Генрих , в парадной ливрее, с ними.
Бургомистр . Очень смешной анекдот… Как она сказала? Я думала, что все мальчики это умеют? Ха-ха-ха! А этот анекдот вы знаете? Очень смешной. Одному цыгану отрубили голову…
Гремят трубы.
.....
Слушали: О снабжении некоего Ланцелота оружием. Постановили: Снабдить, но скрепя сердца. Эй, вы там! Давайте сюда оружие!
Гремят трубы. Входят слуги . Первый слуга подает Ланцелоту маленький медный тазик, к которому прикреплены узенькие ремешки.
Ланцелот . Это тазик от цирюльника.
Бургомистр . Да, но мы назначили его исполняющим обязанности шлема. Медный подносик назначен щитом. Не беспокойтесь! Даже вещи в нашем городе послушны и дисциплинированы. Они будут выполнять свои обязанности вполне добросовестно. Рыцарских лат у нас на складе, к сожалению, не оказалось. Но копье есть. (Протягивает Ланцелоту лист бумаги.) Это удостоверение дается вам в том, что копье действительно находится в ремонте, что подписью и приложением печати удостоверяется. Вы предъявите его во время боя господину дракону, и все кончится отлично. Вот вам и все. (Басом.) Закрывай заседание, старая дура! (Тоненьким голосом.) Да закрываю, закрываю, будь оно проклято. И чего это народ все сердится, сердится, и сам не знает, чего сердится. (Поет.) Раз, два, три, четыре, пять, вышел рыцарь погулять… (Басом.) Закрывай, окаянная! (Тоненьким голосом.) А я что делаю? (Поет.) Вдруг дракончик вылетает, прямо в рыцаря стреляет… Пиф-паф, ой-ой-ой, объявляю заседаньице закрытым.
Часовой . Смирно! Равнение на небо! Его превосходительство показались над Серыми горами и со страшной быстротой летят сюда.
....
Все уходят. На сцене Ланцелот, Дракон и кот, который дремлет на крепостной стене, свернувшись клубком.
Как здоровье?
Ланцелот . Спасибо, отлично.
Дракон . А это что за тазики на полу?
Ланцелот . Оружие.
Дракон . Это мои додумались?
Ланцелот . Они.
Дракон . Вот безобразники. Обидно, небось?
Ланцелот . Нет.
Дракон . Вранье. У меня холодная кровь, но даже я обиделся бы. Страшно вам?
Ланцелот . Нет.
Дракон . Вранье, вранье. Мои люди очень страшные. Таких больше нигде не найдешь. Моя работа. Я их кроил.
Ланцелот . И все-таки они люди.
Дракон . Это снаружи.
Ланцелот . Нет.
Дракон . Если бы ты увидел их души — ох, задрожал бы.
Ланцелот . Нет.
Дракон . Убежал бы даже. Не стал бы умирать из-за калек. Я же их, любезный мой, лично покалечил. Как требуется, так и покалечил. Человеческие души, любезный, очень живучи. Разрубишь тело пополам — человек околеет. А душу разорвешь — станет послушней, и только. Нет, нет, таких душ нигде не подберешь. Только в моем городе. Безрукие души, безногие души, глухонемые души, цепные души, легавые души, окаянные души. Знаешь, почему бургомистр притворяется душевнобольным? Чтобы скрыть, что у него и вовсе нет души. Дырявые души, продажные души, прожженные души, мертвые души. Нет, нет, жалко, что они невидимы.
Ланцелот . Это ваше счастье.
Дракон . Как так?
Ланцелот . Люди испугались бы, увидев своими глазами, во что превратились их души. Они на смерть пошли бы, а не остались покоренным народом. Кто бы тогда кормил вас?
Дракон . Черт его знает, может быть, вы и правы. Ну что ж, начнем?
Ланцелот . Давайте.
1-я голова . Ты победил случайно! Если бы я ударил второй правой…
2-я голова . А впрочем, прощай!
3-я голова . Меня утешает, что я оставляю тебе прожженные души, дырявые души, мертвые души… А впрочем, прощай!
2-я голова . Один человек возле, тот, кто убил меня! Вот как кончилась жизнь!
Все три головы (хором) . Кончилась жизнь. Прощай! (Умирают.)
Ланцелот . Они-то умерли, но и мне что-то нехорошо. Не слушаются руки. Вижу плохо. И слышу все время, как зовет меня кто-то по имени: «Ланцелот, Ланцелот». Знакомый голос. Унылый голос. Не хочется идти. Но, кажется, придется на этот раз. Как ты думаешь — я умираю?
Музыкальный инструмент отвечает.
Да, как тебя послушаешь, это выходит и возвышенно, и благородно. Но мне ужасно нездоровится. Я смертельно ранен. Погоди-ка, погоди… Но дракон-то убит, вот и легче мне стало дышать. Эльза! Я его победил! Правда, никогда больше не увидеть мне тебя, Эльза! Не улыбнешься ты мне, не поцелуешь, не спросишь. «Ланцелот, что с тобой? Почему ты такой невеселый? Почему у тебя так кружится голова? Почему болят плечи? Кто зовет тебя так упрямо — Ланцелот, Ланцелот?» Это смерть меня зовет, Эльза. Я умираю. Это очень грустно, верно?
Музыкальный инструмент отвечает.
Это очень обидно. Все они спрятались. Как будто победа — это несчастье какое-нибудь Да погоди же ты, смерть. Ты меня знаешь. Я не раз смотрел тебе в глаза и никогда не прятался. Не уйду! Слышу. Дай мне подумать еще минуту. Все они спрятались. Так. Но сейчас дома они потихоньку-потихоньку приходят в себя. Души у них распрямляются. Зачем, шепчут они, зачем кормили и холили мы это чудовище? Из-за нас умирает теперь на площади человек, один одинешенек. Ну, уж теперь мы будем умнее! Вон какой бой разыгрался в небе из-за нас. Вон как больно дышать бедному Ланцелоту. Нет уж, довольно, довольно! Из-за слабости нашей гибли самые сильные, самые добрые, самые нетерпеливые. Камни и те поумнели бы. А мы все-таки люди. Вот что шепчут сейчас в каждом доме, в каждой комнатке. Слышишь?
Музыкальный инструмент отвечает.
Да, да, именно так. Значит, я умираю не даром. Прощай, Эльза. Я знал, что буду любить тебя всю жизнь. Только не верил, что кончится жизнь так скоро. Прощай, город, прощай, утро, день, вечер. Вот и ночь пришла! Эй, вы! Смерть зовет, торопит.. Мысли мешаются. Что-то… что-то я не договорил. Эй, вы! Не боитесь. Это можно — не обижать вдов и сирот. Жалеть друг друга тоже можно. Не бойтесь! Жалейте друг друга. Жалейте — и вы будете счастливы! Честное слово, это правда, чистая правда, самая чистая правда, какая есть на земле. Вот и все. А я ухожу. Прощайте.
Музыкальный инструмент отвечает.
Эльза . А я как убивалась! Меня мучили тут.
Бургомистр . Кто? Не может быть! Почему же вы не пожаловались нам! Мы приняли бы меры!
Ланцелот . Я знаю все, Эльза.
Эльза . Знаешь?
Ланцелот . Да.
Эльза . Откуда?
Ланцелот . В Черных горах, недалеко от хижины дровосека, есть огромная пещера. И в пещере этой лежит книга, жалобная книга, исписанная почти до конца. К ней никто не прикасается, но страница за страницей прибавляется к написанным прежним, прибавляется каждый день. Кто пишет? Мир! Записаны, записаны все преступления преступников, все несчастья страдающих напрасно.
Генрих и бургомистр на цыпочках направляются к двери.
Эльза . И ты прочел там о нас?
Ланцелот . Да, Эльза. Эй, вы там! Убийцы! Ни с места!
Бургомистр . Ну почему же так резко?
Ланцелот . Потому что я не тот, что год назад. Я освободил вас, а вы что сделали?
Бургомистр . Ах, боже мой! Если мною недовольны, я уйду в отставку.
Ланцелот . Никуда вы не уйдете!
Генрих . Совершенно правильно. Как он тут без вас вел себя — это уму непостижимо. Я могу вам представить полный список его преступлений, которые еще не попали в жалобную книгу, а только намечены к исполнению.
Ланцелот . Замолчи!
Генрих . Но позвольте! Если глубоко рассмотреть, то я лично ни в чем не виноват. Меня так учили.
Ланцелот . Всех учили. Но зачем ты оказался первым учеником, скотина такая?
Генрих . Уйдем, папа. Он ругается.
Ланцелот . Нет, ты не уйдешь. Я уже месяц как вернулся, Эльза.
Эльза . И не зашел ко мне!
Ланцелот . Зашел, но в шапке-невидимке, рано утром. Я тихо поцеловал тебя, так, чтобы ты не проснулась. И пошел бродить по городу. Страшную жизнь увидел я. Читать было тяжело, а своими глазами увидеть — еще хуже. Эй вы, Миллер!
Первый горожанин поднимается из-под стола.
Я видел, как вы плакали от восторга, когда кричали бургомистру: «Слава тебе, победитель дракона!»
1-й горожанин . Это верно. Плакал. Но я не притворялся, господин Ланцелот.
Ланцелот . Но ведь вы знали, что дракона убил не он.
1-й горожанин . Дома знал… — а на параде… (Разводит руками.)
Ланцелот . Садовник!
Садовник поднимается из-под стола.
Вы учили львиный зев кричать: «Ура президенту!»?
Садовник . Учил.
Ланцелот . И научили?
Садовник . Да. Только, покричав, львиный зев каждый раз показывал мне язык. Я думал, что добуду деньги на новые опыты… но…
Ланцелот . Фридрихсен!
Второй горожанин вылезает из-под стола.
Бургомистр, рассердившись на вас, посадил вашего единственного сына в подземелье?
2-й горожанин . Да. Мальчик и так все кашляет, а в подземелье сырость!
Ланцелот . И вы подарили после того бургомистру трубку с надписью: «Твой навеки»?
2-й горожанин . А как еще я мог смягчить его сердце?
Ланцелот . Что мне делать с вами?
Бургомистр . Плюнуть на них. Эта работа не для вас. Мы с Генрихом прекрасно управимся с ними. Это будет лучшее наказание для этих людишек. Берите под руку Эльзу и оставьте нас жить по-своему. Это будет так гуманно, так демократично.
Ланцелот . Не могу. Войдите, друзья!
Входят ткачи , кузнец , шляпочных и шапочных дел мастер ,музыкальных дел мастер .
И вы меня очень огорчили. Я думал, что вы справитесь с ними без меня. Почему вы послушались и пошли в тюрьму? Ведь вас так много!
Ткачи . Они не дали нам опомниться.
Ланцелот . Эльза, я не тот, что был прежде. Видишь?
Эльза. Да. Но я люблю тебя еще больше.
Ланцелот . Нам нельзя будет уйти.
Эльза Ничего . Ведь и дома бывает очень весело.
Ланцелот . Работа предстоит мелкая. Хуже вышивания. В каждом из них придется убить дракона.
Мальчик . А нам будет больно?
Ланцелот . Тебе нет.
1-й горожанин . А нам?
Ланцелот . С вами придется повозиться.
Садовник . Но будьте терпеливы, господин Ланцелот. Умоляю вас — будьте терпеливы. Прививайте. Разводите костры — тепло помогает росту. Сорную траву удаляйте осторожно, чтобы не повредить здоровые корни. Ведь если вдуматься, то люди, в сущности, тоже, может быть, пожалуй, со всеми оговорками, заслуживают тщательного ухода.