Получить свою карту

---

30.01.2013 в 15:03

Пишет  oni-fukucho:

По-японски летучая мышь называется ко:мори(蝙蝠, и эстетический подход к этому животному в японской культуре прямо почерпнут из Китая.



Вообще, летучая мышь чертовски красивое животное. Вот, например, фото трех эмбрионов Molossus rufus, летучей мыши вида Молос черный, за авторством Дорит Хокман из Кемпбриджского университета. Фото, кстати, с конкурса фотомикрографии Nikon Small World. Забавно, если задуматься, что напоминают эти крошки. Так вот, похожи они на скульптуры плакальщиков 14 века, например вот эти — Клауса Шлютера (примерно 1340-1406 гг.), выполненных для могилы герцога Бургундии в Дижоне, Франция. Сходство несомненно — вот они, на фото внизу, эти самые плакальщики.





А вот еще интересный момент, поэт Роберт Браунинг в своем стихотворении Pippa Passes (Пиппа проходит), использует вульгаризм, обыгрывая одно из значений слова, обозначающего головной убор монахини.

Sing to the bat’s sleek sisterhoods,
Full complines with gallantry,
Then owls and bats, cowls and twats,
Monks and nuns, in a cloister’s moods,
Adjourn to the oak-stump pantry!

Текст даю английский, потому что в русском переходе эта игра слов абсолютно потеряна.

А теперь, все-таки вернусь к тем же мышам, только на японских гравюрах.
Вот эти две укиё э: Хирошиге (広重: 1797-1858) из Музея изящных искусств в Бостоне, а ниже — Куниёши (国芳: 1797-1861).



Мыши появляются не только в изобразительном искусстве. Вот, например, хокку Басё (芭蕉: 1644-1694) :

kōmori mo
ideyo ukiyo no
hana ni tori

(и ты явилась, летучая мышь:
все птицы меж цветов
этого изменчивого мира)

В начале одного из своих дневников Басё описывает свою встречу с двумя путешественниками. Один из них был бродячим монахом, «в одеждах черных, как ворона». Немного позже Басё добавил: «Я тоже был облачен в черные одежды, но был я в этом мире не монахом и не простым человеком, я метался непрестанно, точно летучая мышь, что выходит на охоту то на птицу, то на мышь.»



А вот для сравнения великие красавицы кварталов удовольствий — и все с летучими мышами.











В своей работе «Но, или Завершение: Изучание классической Японской драмы», Эрнест Фенеллоса и Эзра Понд, на 125 странице приводят замечательную цитату:

Отчего любим мы такую странную вещь — тело?
Душа, что живет в муках,
Мечется, точно летучая мышь под луной.
Несчастный обескураженный призрак, что тела лишился,
Воет на осеннем ветру.

Миямото Мусаси (宮本武蔵: 1584-1645) и гигантская летучая мышь -



Мусаси, реальная историческая фигура, должно быть, был очень уж необычным человеком: будучи величайшим мечником Японии в свое время и автором известной книги, он собирал вокруг себя целый ореол легенд, и со временем стало неразличимо, где правда, где вымысел. Но чаще всего «развесистая клюква» видна сразу — как, например, истории про сражения со всякими чудовищами. Выше — сцена сражения Мусаси с гигантской летучей мышью, работа Куниёши. Но совсем по-другому эту сцену изображает его ученик, Ёшитоши (芳年: 1839-1892). Правда, странным должен показаться тот факт, что та самая летучая мышь из этой истории, во всех источниках называется 野衾 — нобусума, то есть, белка-летяга.



А еще летучих мышей полно на пародиях на сцены из Гендзи-моногатари, которые часто печатали в 19 веке. Вот, например, одна из них, автор — Ёшиику.





Антропоморфные изображения животных — не редкость для Японского искусства. Вот, например, работы Куниёши, на которых и мыши предстают людьми.





А это — работа Ёшитоши. Почему мышь с зонтом? Потому что когда западные зонты появились в Японии, они назывались словом «тень».



А вот это хокку Кьётая (暁台: 1732-92):

Летучая мышь
Кружащая рядом с луной,
Ее не оставит.

Очень подходит к нему укиё э Такахаси Бихо (1890-1930), примерно 1910 года.



Всем известно выражение «Слепой как летучая мышь». На этом необычном диптихе Тоёкуни, изображена группа слепцов, пересекающих мост. Летучие мыши в ивах и луна — красота же.



Летучие мыши как фон — на этом суримоно Гакутэя они не совсем фон, но такое тоже бывало.



Зато на вот этом портрете двух актеров Тоёкуни Второго, они уже лучше просматриваются.



А вот немного Хирошиге.







Интересно на этих укиё э то, что летучие мыши на них везде! Не только большие, в центре или внизу рисунка, но и в виде монов, причесок, рисунков на ткани.

Мыши и правда украшали ткани — вот укиё э Кунисады (国貞: 1786-1865). Даже то, как дама кутается в свою одежду напоминает позу, в которой летучие мыши свисают с потолка. На фоне этой гравюры — текст пьесы для дзёрури.





Ёсано Акико (与謝野晶子: 1868-1942) :

Из черного льда,
что в земле теней
впорхнула она
ко мне, завернуть меня
в крылья свои: летучая мышь.

Часто летучие мыши украшают картуши с подписями, декоративные элементы, аидзури-э, как например на этом укиё э Тоёкуни Второго.





Эисэн (英泉: 1790-1848) вообще украшал мышами и ткань, и оби на своих укиё э — у него это встречается даже чаще, чем у других японских художников.





Бусон (蕪村: 1716-1783)

Час мягко и нежнокрылых летучих мышей...
Девица с нежным взором
Бросает на меня мягкий и быстрый взгляд.

Ниже — укиё э Кунисады, на нем изображен актер Ичикава Эбизо:. Мужчины тоже носили одежду с летучими мышами.





Летучие мыши на катагами — специальном трафарете, по которому красили ткань.



На этой гравюре Тоёкуни Третьего изображен актер Акацуки Хисогоро: (暁星五郎 верхом на летучей мыши. Интересно, что в пьесе Шекспира Гроза, Ариэль тоже ездил верхом на летучей мыши. Хотя, Тоёкуни вряд ли о том знал.





А вот интересный персонаж - Ясу Летучая мышь, на гравюрах: Кунисады Второго, Кока (耕花: 1885-1942), Натори Шунсена и Кокэя (光渓.









А вот просто парочка странностей — летучая мышь на голове, преследование летучих мышей с зонтом и Намазу (鯰, гигантские сомы, которые по повериям, становились причинами землетрясений.





Летучие мыши появляются и на бытовых объектах — как, например, на вот этом примере керамики 1870 годов.



Или в качестве менуки - украшения рукояти меча .



А вот необычное нэцке.

---

18.02.2013 в 15:54

Пишет  Кибаку:

Самурайские доспехи.

Защитные доспехи самурая обычно изготавливались из металла, состояли из нескольких отдельных частей (в среднем, около 20), которые были подвижно соединены друг с другом кожаными ремнями. Общий вес японских доспехов составлял порядка 12 - 15 килограмм, что позволяло воину сохранять скорость и подвижность в боевых условиях. Считается, что изготовление и применение доспехов японскими мастерами началось с V века нашей эры. Японские воины старались беречь свое снаряжение, часто оно передавалось по наследству. Наиболее ценным считались доспехи, которые «проявили» себя в бою.

По своему строению, доспехи самурая напоминали чешую рыбы. Края металлических пластин скреплялись таким образом, чтобы перекрывать друг друга. Туловище самурая было защищено панцирем, состоящим из набрюшной и нагрудной металлических пластин. Известно, что японская боевая традиция уделяет огромное значение защите живота (хара), и если воин не мог позволить себе полноценные доспехи, то «харамаки» (облегченный вариант панциря, прикрывающий живот) был обязателен для всех. Спина воина также прикрывалась металлической пластиной. Все три элемента защиты туловища были соединены кожаными ремнями. В нижней части панциря крепилась специальная юбка (кусадзури). Обычно она изготавливалась из кожи, богатые воины позволяли себе металлическую кусадзури, состоявшую из множества скрепленных ремнями пластинок. Плечи и большая часть предплечий воина прикрывались пластинами, которые сохраняли подвижность конечности, но могли выдержать попадание стрелы и даже удар мечом.





Самым дорогим атрибутом доспехов самурая являлся шлем (кабуто). Шлем изготавливался при помощи соединения (склёпки) нескольких металлических пластин. Прочность металла дополнялась специальным наклоном каждой пластины, что позволяло амортизировать мощные удары. Для защиты шеи использовались пластины, прикрепляемые к нижней части шлема. Обычно, шлем имел козырек и выступы в виде рогов. «Рога», кроме декоративной функции, играли роль дополнительной защиты от стрел и ударов меча. Многие кабуто имели съемную металлическую маску, защищавшую лицо воина. Однако маски закрывали обзор во время битвы, и японские самураи зачастую не использовали их. Для защиты ног дополнительно использовались удлиненные передники и наколенники. Доспехи японского воина были покрыты защитным лаком, имели множество опознавательных знаков (к которым относилась общая цветовая гамма доспехов, герб клана и родовой герб воина, знаки регалий, специальные флажки). Конные воины использовали специальную накидку, закрепленную на шее и поясе. Накидка амортизировала вражеские стрелы при движении на лошади.


























В походных условиях доспехи воина хранились в деревянном ящике, бережно укрытые от влаги специальной тканью. В мирное время доспехи сохранялись в доме хозяина, периодически осматривались и покрывались защитным лаком.
В целом, можно сказать, что японские боевые доспехи являются уникальным произведением культуры, великолепно сочетающим в себе сугубо боевую, утилитарную функцию, с эстетическим компонентом. Именно поэтому, даже в сегодняшнее время доспехи японских рыцарей (самураев) притягивают к себе внимание взрослых и детей, мужчин и женщин.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

11.02.2013 в 19:35

Пишет  Кибаку:

Хонг- Оая. Азиатский пиктореализм.

Азиатский пиктореализм – уникальная техника, в которой, как и в традиционной китайской живописи, очень сильна роль линий (связь китайской живописи с каллиграфией и ее акцент на линиях – одна из наиболее отличительных черт китайской живописи), что вкупе с лаконичностью, использованию традиционных мотивов (лодки, деревья, птицы, горы и пр.) создает чарующе гармоничное изображение

Хонг-Оай и другие фотографы упомянутой школы активно использовали аллегории, реализм не был их целью. Почти все фотографии – совмещение нескольких негативов.

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

---

10.02.2013 в 12:11

Пишет  Diary best:

А два года назад...

Призраки старого Лондона

В архивах института Bishopsgate хранятся фотографии старого Лондона, сделанные Обществом фотографирования реликвий старого Лондона.Снимки настолько качественны, что в окнах некоторых домов можно видеть ломти порезанного хлеба или прочитать надписи театральных афиш на магазине Св.Макклсфилда в 1883. На этих фотографиях почти нет людей, а если их изредка можно увидеть, то они кажутся почти что призраками.

смотреть дальше

Найдено на Etoday.

Что такое Архив?

---

10.02.2013 в 18:45

Пишет  Taho:

Шедевры классической музыки
Странно и удивительно то, что большинство людей полагает классическую музыку скучной, унылой, непонятной, предназначенной строго для высоколобых интеллектуалов в пенсне. Она прекрасна, она заставляет нашу душу звучать в унисон с мировой гармонией, пробуждает в нас лучшие чувства. Для того, чтобы понимать ее, не нужно иметь консерваторского образования, не нужно знать ничего о контрапункте, форшлагах, мордентах и прочих профессиональных терминах, не нужно помнить на зубок всех композиторов и их «дискографию».

Те, кто говорят, что не любят классику, просто не слушали ее. Не слушали вдумчиво и расслабленно, в подходящей атмосфере и подходящие композиции.

В этом посте собрано три десятка классических, неоклассических и даже псевдоклассических произведений, к которым невозможно остаться равнодушным.

Чтобы не распыляться, здесь только та классика, где не поют. Звучат только рояль, скрипки, виолончели и прочие инструменты, входящие в симфонический оркестр. Не слишком попсово, но и не слишком заумно. Бах, Бетховен и Брамс щедро пересыпаны нашими с вами современниками — для разнообразия и более широкого охвата всего пласта классики.

Откиньтесь на стуле, кресле или диване, наденьте наушники, закройте глаза и погрузитесь в богатый, невообразимо прекрасный мир классической музыки.

Fazil Say — Kara Toprak (Черная Земля)

Турецкому композитору и пианисту Фазилю Сэю сейчас всего 43 года. С возрастом он начал тяготеть к крупным формам, но его главным «хитом» остается «Черная Земля». Эмоциональное произведение, наполненное напряжением, тоской и экспериментами с рояльным звучанием. И сбивающее с ног нарастающей экспрессией. После 1:45 начинается НЕВЕРОЯТНОЕ.


Listen or download Fazil Say Black Earth for free on Prostopleer

Антонио Вивальди — Зима (из цикла «Времена года»)

Один из четырех скрипичных концертов мастера, объединенных под всем известным названием «Времена года». В «Зиме» Вивальди в безупречной форме передал холод, ветра и состояние природы в предгорье Альп в зимний сезон. А еще это символ угасания человеческой жизни. «Времена года» знают все, даже если не подозревают об этом.


Listen or download АНТОНИО ВИВАЛЬДИ for free on Prostopleer

Иоганн Себастьян Бах — Сюита № 3

Арию из оркестровой сюиты № 3 Баха часто ошибочно называют «Воздух» за ее невесомое звучание, за пронизанность музыки солнечным светом, за общую негу.


Listen or download Air on the G String for free on Prostopleer

Ludovico Einaudi — Divenire

Итальянец Людовико Эйнауди — один из тех, кто упорно продолжает писать классическую музыку и в XXI веке, прививая любовь к ней среди молодых людей. Его произведения, главная роль в которых отведена фортепиано, безупречны и наполнены как традициями, так и современностью.


Listen or download Ludovico Einaudi Divenire for free on Prostopleer

Jon Schmidt — All Of Me

Джон Шмидт, мормон из Юты, ставший популярным на YouTube благодаря прекрасным видеоклипам The Piano Guys, написал «All Of Me», чтобы передать свое видение себя в музыке. Это до крайности позитивная и оптимистичная пьеса, в которой Джон демонстрирует чудеса беглости пальцев (в партитуре даже есть указание «перебирайте пальцами или умрите») и умение играть локтем в нужные моменты.


Listen or download Jon Schmidt All Of Me for free on Prostopleer

Jon Schmidt & Steven Sharp Nelson — Michael Meets Mozart

А это произведение — плод совместной работы Джона Шмидта и его друга виолончелиста Стивена Шарпа Нельсона. В нем они объединили наследие двух величайших музыкальных фигур — Майкла Джексона и Вольфганга Амадея Моцарта. Получилось очень увлекательно.


Listen or download Michael Meets Mozart for free on Prostopleer

Goran Bregovic — Underground Tango

Горана Бреговича невозможно причислить к тем, кто сочиняет классическую музыку, однако же в его Underground Tango ему удалось придать симфоническое звучание и выразить в нем всю боль и страдания, пережитые балканским народом.


Listen or download Goran Bregovic Underground Tango for free on Prostopleer

Эдвард Григ — Утро (из сюиты «Пер Гюнт»)

Если слушать «Утро» Грига по утрам, попивая горячий кофе или чай, то жизнь сразу после пробуждения не будет казаться такой уж унылой и плохой. Внутренний свет и легкость «Утра» не дадут.


Listen or download Григ Утро for free on Prostopleer

Фредерик Шопен — Ноктюрн № 2 Ми-бемоль

Это один из самых известных ноктюрнов Шопена. Как и все его ноктюрны, он пронизан грустью, но очень светлой, спокойной, лиричной и в каком-то смысле даже катарсической.


Listen or download Шопен Ноктюрн N2 ми-бемоль for free on Prostopleer

Людвиг ван Бетховен — Аппассионата (Соната № 23)

Ленин как-то назвал «Аппассионату» «изумительной, нечеловеческой музыкой». Мы можем не соглашаться с любым высказыванием лидера революции и большевизма, но с этим утверждением спорить просто невозможно.


Listen or download Соната 23 Appassionata Allegro for free on Prostopleer

Иоганнес Брамс — Колыбельная

Спать под «Колыбельную» Брамса вряд ли захочется, а помечтать о чем-то приятном под ее волшебные звуки — запросто.


Listen or download Колыбельные Колыбельная, И. Брамс for free on Prostopleer

Yiruma — River Flows In You

Композицию корейского композитора И Рума знают все без исключения поклонники фильма «Сумерки». Даже если у вас идиосинкразия на этот фильм, это не отменяет того, что нежная мелодия «Реки, текущей в тебе» прекрасна.


Listen or download Yiruma River Flows in You for free on Prostopleer

Клод Дебюсси — Лунный свет

Импрессионист от музыки смог в нескольких минутах фортепианных звуков передать всю атмосферу теплой лунной ночи у воды.


Listen or download Дебюсси Лунный свет for free on Prostopleer

Yann Tiersen — La Valse d’Amelie

Яна Тирсена никак нельзя отнести к композиторам-классикам, но его упражнения по соединению некоторых классических традиций с аккордеоном, безусловно, заслуживают отдельного внимания. Любители фильма «Амели» и музыкальных экспериментов согласятся с нами.


Listen or download Yann Tiersen La valse d'Amélie for free on Prostopleer

The Daydream — I Miss You

Завораживающая, душераздирающая минималистичная мелодия, проникающая под кожу и заставляющая грустить, была написана южнокорейским композитором под псевдонимом The Daydream в 2001 году.


Listen or download The Daydream I Miss You for free on Prostopleer

John Williams — Theme from Schindler’s List

За музыку к фильму «Список Шиндлера» композитор Джон Уильямс, сумевший так тонко передать настроение фильма, получил «Оскара».


Listen or download Theme From Schindler's List for free on Prostopleer

Clint Mansell — Lux Aeterna

«Реквием по мечте» считается одним из самых тяжелых фильмов. И его атмосфере очень точно соответствует напряженная музыка современного композитора Клинта Манселла. Напряженная, драматическая и бесконечно грустная.


Listen or download Clint Mansell Lux Aeterna for free on Prostopleer

Вольфганг Амадей Моцарт — Концерт для фортепиано № 23, Адажио

В эту подборку можно было смело брать любое произведение Моцарта, но нам показалось, что именно Адажио из двадцать третьего концерта идеально подходит сюда по атмосфере — печальное, проникновенное и очень вдохновляющее.


Listen or download Piano Concerto No.23 in A Major, for free on Prostopleer

Hans Zimmer — Time

Еще один киносаундтрек с «классическим» звучанием. «Начало» Кристофера Нолана не было бы столь впечатляющим, если бы не музыка.


Listen or download Hans Zimmer Time for free on Prostopleer

Морис Равель — Болеро

«Болеро» Равеля завораживает своей цикличностью, повторами и все нарастающей громкостью, доходящей к концу произведения до идеала.


Listen or download Морис Равель Болеро for free on Prostopleer

Фредерик Шопен — Фантазия Экспромт

На «Фантазии» Шопена можно было бы проверять техничность исполнителя — беглость пассажей в пьесе совершенно нешуточная, но нам оно нравится не за темп и сложность, а за непередаваемой красоты мелодию и меняющееся настроение.


Listen or download Шопен Фантазия-Экспромт for free on Prostopleer

Иоганн Штраус младший — На прекрасном голубом Дунае

Все великолепие природы бывшей Австро-Венгерской империи в ритме и нотах одного из самых красивых вальсов в мире.


Listen or download На прекрасном голубом Дунае for free on Prostopleer

Сергей Рахманинов — Прелюдия до-диез минор

Суровая и мягкая, напряженная и спокойная, такая разная в один и тот же момент, до-диез-минорная прелюдия Рахманинова не отпускает от первой до последней ноты.


Listen or download Прелюдия до диез минор for free on Prostopleer

Гендель — Сарабанда

«Сарабанду» Генделя можно смело называть трагической. Такой надрыв, такой излом каждого нерва редко встречается в музыке.


Listen or download Гендель Сарабанда for free on Prostopleer

Шарль Камиль Сен-Санс — Лебедь

Под зарисовку «Лебедь» Сен-Санса лучше всего в истории балета «умирала» великая Анна Павлова. Мы умирать не будем, мы лучше проникнемся каждым звуком этой мелодии.


Listen or download Сен-Санс Лебедь for free on Prostopleer

Георгий Свиридов — Метель

Свиридов, один из ярчайших советских композиторов, передал в своем известном вальсе танец снежинок. Радостный, торжественный и очень стремительный.

YTozOntzOjE6Im0iO3M6NTI6Imh0dHA6Ly9lbWJlZC5wcm9zdG9wbGVlci5jb20vdHJhY2s/aWQ9QmdkYmFCNmN1NGJCaWwiO3M6MToidyI7czo2OiI1NTBweDsiO3M6MToiaCI7czo2OiIxMjRweDsiO30=
Listen or download Георгий Свиридов Метель for free on Prostopleer

Франц Шуберт — Серенада

Мы выбрали версию красивейшей Серенады великого Шуберта в исполнении другого великого композитора — Сергея Рахманинова.


Listen or download Серенада for free on Prostopleer

Петр Чайковский — Па-де-де из балета «Щелкунчик»

«Танец феи Драже» из новогоднего балета Петра Ильича Чайковского хорошо знаком тем, кто будучи ребенком в СССР смотрел по телевизору мультфильм на его музыку.


Listen or download Па-де-де - Танец Принца Оршада и for free on Prostopleer

Жорж Бизе — Увертюра к опере «Кармен»

Бодрая бравурная увертюра к комедийной опере Бизе настраивает на воинственный (в хорошем смысле этого слова) лад и позволяет немного снизить градус драмы и мурашек в этом материале.


Listen or download Ж. Бизе - Кармен Увертюра for free on Prostopleer

Philip Glass — Glassworks

Филип Гласс — один из главных композиторов направления «минимализм». Его Glassworks действительно звучит как тонкое стекло, поющее на ветру.


Listen or download Philip Glass Glassworks for free on Prostopleer

Густав Малер — Финал Восьмой Симфонии

Закончить эту подборку потрясающей музыки предлагаю отхождением от объявленного в начале формата.

Во-первых, это видео, а во-вторых, здесь есть вокал — и очень много, очень. Партию хора исполняет несколько сотен человек. Финальная часть Восьмой симфонии Густава Малера, которую часто называют Симфонией Тысячи Исполнителей, великолепна. Она сбивает с ног, заставляет забывать как дышать и покрывает все тело миллиардами мурашек. Многие полагают, что это один из самых грандиозных и потрясающих финалов в истории всей мировой музыки.

Насладитесь им и вы.



Источник: http://www.adme.ru

---

10.02.2013 в 00:03

Пишет  Кибаку:

08.02.2013 в 12:22

Пишет  mushlya:

News

Tuneharu Mogusa (HasaBattle)

дальше

---

Китайские художники. Выставка в Новосибирске

Полный отчет тут:
art-science-world.com/art/China/chin-watercolou...

---

04.02.2013 в 22:47

Пишет  Taho:

Экосистема, которая уже сорок лет развивается в закупоренной бутылке

Первое, что приходит на ум, когда видишь эту пышную зелёную массу в бутылке – что пенсионер Дэвид Латимер из Англии – гениальный садовод. Однако, по правде говоря, сад в бутылке (которому уже 53 года) не отнимает у Дэвида много времени. В последний раз он поливал его ни много ни мало 40 лет назад.

Последние 40 лет бутылка была закупорена и ни разу не открывалась. Всё это время традесканция (так называется растение) развивается в полной изоляции от внешнего мира и прекрасно себя чувствует. Восьмидесятилетний мистер Латимер рассказал, что он держит бутылку на расстоянии примерно двух метров от окна, так что растение получает достаточно света. Чтобы листья, которые тянутся к солнцу, росли равномерно, хозяин время от времени поворачивает бутылку.

Больше никакого ухода не требуется. В бутылке образовалась своего образа миниатюрная экосистема. Несмотря на «оторванность» от внешнего мира, растение может поглощать свет и осуществлять фотосинтез – процесс, при котором солнечный свет превращается в энергию, необходимую для роста. В процессе фотосинтеза растение выделяет кислород; происходит увлажнение воздуха. Влага скапливается и «проливается дождём». Падающие листья перегнивают на дне бутылки, отчего образуется углекислый газ, также необходимый для фотосинтеза и питания, которое поглощается корнями Идея посадить растение в бутылку пришла мистеру Латимеру в 1960 году, он сделал это без особой цели – просто из праздного любопытства.

---

16.12.2012 в 16:06

Пишет  Рипол:

Книгофото
В сегодняшней рубрике "Интересное о книгах" - атмосферная фотоподборка. Вдохновляемся книжным настроением!

+45

---

04.02.2013 в 09:57

Пишет  Эсе ака Изида:

04.02.2013 в 01:28

Пишет  Рипол:

Книгофото-2
Продолжаем публиковать атмосферные фотоподборки с книгами.
Первый выпуск - здесь.

+50

---

04.02.2013 в 19:45

Пишет  Кибаку:

О змеях...

Boa constrictor

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

14.

15.

16.

17.

18.

19.

20.

21.

22.

23.

24.

25.

26.

27.

28.

29.

30.

31.

---

03.02.2013 в 23:52

Пишет  Taho:

Государственные флаги в природе
Природные ландшафты и пейзажи с легкостью имитируют флаги различных государств.

Россия




Франция



Перу



Польша



Эстония



Болгария



Турция



Украина








Фотография www.jankovoy.com

---

31.01.2013 в 21:36

Пишет  Пустыня:

Заснеженный Будда


Заснеженный Будда и синие звезды -
все то же мое мирозданье.

---

01.02.2013 в 00:31

Пишет  silent-gluk:

Статья из "Русского репортера"
Утащена отсюда: rusrep.ru/article/2012/11/28/abs/

Счастье для всех. Даром

10 дилемм братьев Стругацких: последняя русская идеология

На прошлой неделе ушел из жизни Борис Стругацкий, последний из тех, к кому в нашей культуре обращались как к пророку. Действительно, братья Стругацкие — больше чем писатели. Они не про литературу или, точнее, не только про литературу. Недаром философ Александр Пятигорский в частной беседе обмолвился, что только они отрефлексировали проблематику второй половины ХХ века. Так или иначе, именно на языке братьев Стругацких последние полвека наша культура чаще всего ставила свои «проклятые вопросы». И если у нас сейчас есть остатки общего мировоззрения и идеологии, то описать это можно только на их языке и из опыта тех, кто строил свою жизнь с помощью сконструированных ими ролей и ситуаций.

Авторы статьи: Григорий Тарасевич, Антон Максимов, Виталий Лейбин



—Мне не удалось поучаствовать в построении «мира Полудня». Но я не опускаю рук. Еще не вечер! Понедельник начинается в субботу! — так преподаватель и маркетолог Лолита Волкова ­ответила на наш вопрос о том, как разные люди делали себя и совершали поступки, исходя из книг Стругацких. Так и работает любая достаточно мощная идеология: ученые экспериментировали, как в НИИЧАВО, спецслужбы и заговорщики играли в КОМКОН, Вячеслав Глазычев искал и находил в каждом городе или регионе прогрессоров, ­реформаторы приняли СССР за планету Саракш.

«Стругацкие действительно были для меня намного больше, чем просто писатели... Книги их во многом формировали мир, нормы поведения, цель в жизни. Смешно, но я действительно точно помню, что твердо решил разобраться в вопросах экономики и причинах инфляции, прочитав завершающую часть “Обитаемого острова”. Там Странник говорит Максиму: “Ты понимаешь, что в стране инфляция? Ты вообще понимаешь, что такое инфляция?” Захотелось не быть дурнем и разобраться. Тогда впервые начал искать специальные книжки по экономике», — писал Егор Гайдар в книге «Дни поражений и побед».

Ирония судьбы в том, что сам главный реформатор (если смотреть по внешним результатам) сыграл скорее как благодушный Максим, а не как мудрый Странник, — на обломках тиранического Центра не замедлила явиться гиперинфляция со всеми вытекающими новыми страданиями освобожденных от диктатуры людей. Но так всегда: в мире братьев Стругацких заповеди, сбывшиеся прогнозы и ответы не так сильны, как сами их «миры». Какой бы выбор вы ни сделали, оказывается, что его последствия уже описаны в какой-либо их книге, хотели вы «как лучше» или нет. Стругацкие не про заповеди и рецепты, а про диалектическую сложность самых важных решений в жизни.

Философская мощь их притч, вероятно, происходит от того, что писатели, выросшие в вере в коммунизм и разочаровавшиеся в нем, смогли описать самые сложные проблемные ситуации современного человека. ­Любого — не только советского. Свобода человека — это проблема, и не только по отношению к миру природы, но и к миру надчеловеческого социального эксперимента; не только к ужасам дикости, но и к ужасам прогресса.

Прогрессором считать себя легко: мол, я такой просвещенный, а вокруг дикий народ. Метафора опасна. Прогрессорами себя считали и демократы в конце 80-х, и коммунисты в начале 90-х

Когда Борис Стругацкий умер, многие начали сетовать, что слишком многое, причем жизненно важное, у него недоспросили (см. Борис Стругацкий... Последнее интервью...). Но, похоже, «доспросить» было невозможно. Дело в том, что все ответы и комментарии к книгам интересны, но все же самое важное — это вопросы. Книги Стругацких как вселенская компьютерная игра, вернее, игра в жизнь: авторы задают только координаты для выбора, но сам выбор — за вами. Додумывать и доделывать читателю приходится самому. Именно поэтому мы здесь анализируем не «творчество Стругацких», а тот мир и ту культуру, в которой живем.

С помощью тех, кто согласился поговорить с нами о том, как используются в жизни миры Стругацких, мы составили 10 главных парадоксальных ролевых ситуаций, описывающих пространство современной русской (советской) практической философии в той мере, в какой она еще жива.
 

1 Лес vs Управление

Реальность Стругацких «Улитка на склоне» — это мир борьбы «естественной» и «искусственной» жизни, причем обе стороны ужасны. Над обрывом расположено Управление по делам леса, под обрывом — собственно Лес. Управление — мир административного абсурда. Когда-то в его существовании, видимо, был цивилизаторский смысл, но все выродилось в имитацию деятельности, поддержанную потоком приказов, доходящих до упразднения второго закона термодинамики в директивном порядке. Лес — мир абсурда биологического. Это не обычный лес и даже не джунгли: в нем встречаются прыгающие деревья, съедобная земля, биороботы-мертвяки, похищающие местных женщин… Подчинен Лес женщинам, размножающимся партеногенезом и ведущим геноцид мужчин-аборигенов. В Управление приезжает лингвист Перец, который надеется попасть в Лес, чтобы открыть для себя новый мир. А из Леса в Управление идет почти уже потерявший способность к логике Кандид — бывший биолог, разбившийся на вертолете и принятый в одну из деревень аборигенов.

В других книгах Стругацких противоречия между «естественной», дикой жизнью и социальным управленческим экспериментом не столь безнадежны, но и здесь можно сохранить себя, если не быть частью системы и уметь ходить по границам миров.

Цитаты «Здесь не голова выбирает. Здесь выбирает сердце. Закономерности не бывают плохими или хорошими, они вне морали. Но я-то не вне морали! Если бы меня подобрали эти подруги, вылечили и обласкали бы, приняли бы меня как своего, пожалели бы — что ж, тогда бы я, наверное, легко и естественно стал на сторону этого прогресса, и Колченог, и все эти деревни были бы для меня досадным пережитком, с которым слишком уж долго возятся...»

«В связи с вышеизложенным предлагается в дальнейшем рассматривать проявления всякого рода случайностей незакономерными и противоречащими идеалу ­организованности, а прикосновенность к случайностям (пробабилитность) — как преступное деяние» («Улитка на склоне».

В нашей реальности Мы увидели вырождение как идеи тотального «искусственного» управления (поздний СССР), так и идеи природного, «естественного» леса — в рыночные 90-е.

Личный опыт «“Улитка на склоне” — это в каком-то смысле руководство для принятия решений и совершения поступков на границе рационального и иррационального. Стругацкие не раз обращались к этой теме, ответов и рецептов не давали, но то, что сумели сказать, для меня очень значимо», — Шаши Мартынова, генеральный директор сети книжных магазинов Magic Bookroom.

2 Отец vs наставник

Реальность Стругацких Педагогическая утопия — одна из основ мира Стругацких. В идеальном будущем дети с раннего возраста должны воспитываться в специальных интернатах. Педагоги при этом владеют некой высокой теорией воспитания (что это такое, Стругацкие толком не объясняли). В более сложных вещах («Гадкие лебеди», «Отягощенные злом» образ наставника вступает в конфликт с образом родителя. Тема отцов и детей у Стругацких вообще очень травматичная. В «Гадких лебедях» дети вместе со своими наставниками-мокрецами сначала изолируются от родителей в лепрозории, а потом фактически захватывают город и начинают строить новый мир.

Цитаты « — Муничка! Муничка! Муничка! Муничка мой! Муничка!

— Пустите меня! Да пустите же Вы меня! У меня дочка там.

— В крр-р-ровь, зубами рвать буду!

— Да-а, видно совсем мы дерьмо стали, если родные дети от нас к заразам ушли... Брось, сами они ушли, никто их не гнал насильно…» («Гадкие лебеди».

« — На Земле оставались люди, молодежь, дети. Там оставались миллионы и миллионы таких вот Юриков, и Жилин чувствовал, что может здорово им помочь, хотя бы некоторым из них. Все равно где. В школьном интернате. Или в заводском клубе. Или в Доме пионеров. Помочь им входить в жизнь, помочь найти себя, определить свое место в мире, научить хотеть сразу многого, научить хотеть работать взахлеб» («Стажеры».

В нашей реальности Это страшный и очень болезненный конфликт. С одной стороны, законные мама с папой, ­семейные ценности, родительский долг. С другой — по законам психологии происходит сепарация подростка от родителей, и для него все более важной становится ­фигура «значимого взрослого». От него он во многом усваивает социальные нормы, профессию, мировоззрение. А над этим всем — великая утопия (как лучшие школы-интер­­на­­ты для одаренных детей или британские школы, с которых списан Хогвартс). А у такой педагогической утопии есть и зеркальная антиутопия — модели ­тиранического созидания «нового человека».

Личный опыт «Под напором образов из “Гадких лебедей” я стал внимательнее к генетике, взялся за психогенетику и многое в себе подправил. Курс лекций по педантропологии поэтому здорово отличался от прежнего пособия. Я сделал уступку наследственности биологической. Прежде у меня была наследственность культурно-истори­­ческая. Стал изучать игру генетики со средой. И в “Гадких лебедях”, и в “Жуке”, и в куче небольших рассказов они показывали: заложенную рождением программу ­НИКАК нельзя изменить. Что касается противоречий между родителями и наставниками, то на этот конфликт я не обращал внимания, о чем сейчас жалею. Вообще-то побеждает всегда тот из воспитателей, кто вместе с ребенком проживает целые куски жизни... Я хочу сказать: важно не влиять на ребенка, а вместе с ним мучиться, плакать, смеяться и узнавать» (профессор Борис Бим-Бад, ­академик РАО).

Жизнь — страшное мероприятие, и в мире всегда найдутся силы более значительные, чем человек. Особенно если он что-то активно делает, а не плывет по течению

3 Хирурги vs терапевты

Реальность Стругацких Прогрессор — самый привлекательный из образов братьев Стругацких. Большинство опрошенных нами признаются, что сравнивают себя прежде всего с доном Руматой из «Трудно быть богом» и другими прогрессорами — об этом говорят и бывшие диссиденты, и чиновники, и ученые, и спасатели.

Среди дикости и невежества появляется посланец прекрасного мира будущего. Он порой даже не понимает, как можно жить так глупо и чудовищно. Надо все исправить. И тут начинаются проблемы. Можно ли вмешиваться в ход истории? Можно ли одним прыжком перейти от дикости к цивилизации? Достаточно ли просто освободить людей от тирании и дать им свободу выбора? Ответ Стругацких не в том, как надо делать — общего рецепта нет, — а в том, что об этом можно и нужно думать. Ими разобраны чуть ли не все возможные сценарии сложного политического и исторического выбора.

Цитаты «Дон Кондор пристально смотрел на него, поджав губы.

— Ты мне не нравишься, Антон, — сказал он по-русски.

— Мне тоже многое не нравится, Александр Васильевич, — сказал Румата. — Мне не нравится, что мы связали себя по рукам и ногам самой постановкой проблемы. Мне не нравится, что она называется Проблемой Бескровного Воздействия. Потому что в моих условиях это научно обоснованное бездействие... Я знаю все ваши возражения! И я знаю теорию. Но здесь нет никаких теорий, здесь типично фашистская практика, здесь звери ежеминутно убивают людей! Здесь все бесполезно. Знаний не хватает, а золото теряет цену, потому что опаздывает.

— Антон, — сказал дон Кондор. — Не горячись. Я верю, что положение в Арканаре совершенно исключительное, но я убежден, что у тебя нет ни одного конструктивного предложения» («Трудно быть богом».

В нашей реальности Прогрессором считать себя легко: мол, я один такой просвещенный, а вокруг дикий народ. Главная метафора Стругацких, как и любая настоящая вещь, опасна. Прогрессорами себя считали и демократы в  конце 80-х, и коммунисты в начале 90-х (кстати, штурм зомбирующей башни из «Обитаемого острова» трагически воплотился в штурм «Останкино» в октябре 1993-го). Самоуверенных прогрессоров полно и в высоких кабинетах, и на митингах. Но книги Стругацких дают более сложный и интересный материл, чем простое чванство «просвещенной» элиты. Можно, например, себя почувствовать в ситуации землян, над которыми работают прогрессоры из других миров («Жук в муравейнике».

Личный опыт «Я ассоциировал себя с доном Руматой, особенно во времена подпольной “антисоветской” деятельности (1977–1982), да отчасти и сейчас (“благородный дон Румата в тылу врага&rdquo. Неслучайно общаюсь и дружу с компанией, носящей гордое имя “Прогрессор”. Во времена работы заместителем министра (1991–1993) уже возникала ассоциация с главами про Управление из “Улитки на склоне”. Из той же книги — Кандид с его мучительными стараниями понять, что же это за общество, в котором выпало жить. Еще тема ответственности, тема допустимых пределов и форм вмешательства в жизнь других. ­Тема необходимости знать то, что хочешь изменить. Но прежде всего, опять же, Кандид: “Прогресс вне морали. Но я-то не вне морали”» (Павел Кудюкин, бывший диссидент, ныне преподаватель Высшей школы экономики и консультант группы «Прогрессор».

4 Мироздание vs человек

Реальность Стругацких «За миллиард лет до конца света». Советский Ленинград 70-х годов. Квартира астрофизика Малянова, изучающего взаимодействие звезд и диффузной материи. Чистая наука, человек с упоением пишет формулы. И с ним начинают происходить странные вещи, суть которых в том, чтобы не дать ему работать: звонки по телефону, самоубийство соседа, обвинение самого Малянова в убийстве и следователь с аберрациями. Очень скоро выясняется, что такие странные и страшные вещи происходят еще с несколькими его знакомыми учеными. Мозговым штурмом они предполагают вмешательство сверхцивилизации, которая почему-то не хочет развития земной цивилизации и «запрещает» перспективные исследования. Затем появляется более естественная гипотеза: сопротивляется само мироздание, поскольку эти исследования через миллиарды лет могут привести к его гибели. Выбор: прекратить или продолжать, и это выбор одиночки.

Цитаты «Ведь человеку очень неприятно осознать, что он совсем не такой, каким всегда раньше себе казался. Он все хочет остаться таким, каким был всю жизнь, а это невозможно, если капитулируешь. Вот ему и приходится... И все равно, разница есть. В нашем веке стреляются потому, что стыдятся перед другими — перед обществом, перед друзьями... А в прошлом веке стрелялись потому, что стыдились перед собой. Понимаете, в наше время почему-то считается, что сам с собой человек всегда договорится» («За миллиард лет до конца света».

В нашей реальности В советское время считалось, что Стругацкие в «За миллиард лет до конца света» дали ­метафору интеллигентского выбора — отстаивать истину или капитулировать перед государством. Может быть… Но получилась метафора жизни вообще, жизни как триллера. Жизнь — страшное мероприятие, и в мире всегда найдутся силы более значительные, чем человек. Особенно если он что-то активно делает, а не плывет по течению. Простейший пример — карьера: сделать ее успешной и сохранить свое «я»… Пример сложнее: неизлечимая болезнь, своя или близких. Кстати, это пример точно по книге: Малянов сломался на болезни сына. Как всегда, у Стругацких нет правильного ответа на вопрос, уступать перед экзистенциальным давлением или нет. Но эта книга многих сделала более стойкими.

Личный опыт «В 2006–2007 годах со мной произошло множество как внешних, так и внутренних событий, после которых моя точка зрения на вопросы “сверхъестественного” существенно изменилась… Оставаясь более или менее нормальным, я за несколько месяцев приобрел немалый опыт видений, голосов, периодов, когда отдельные части моего тела мне не подчинялись, и множества невероятных случайностей. Почти с самого начала я обнаружил, что многие из этих явлений я могу контролировать… В такие периоды очень помогала мысль о том, что нужно продолжать бороться, потому что от этого, пусть и в небольшой степени, зависит то, в каком духовном мире будут жить сегодняшние дети. Сейчас, думая о том, что со мной происходило в это время, я часто вспоминаю повесть Стругацких “За миллиард лет до конца света”. Я вернулся к математике в конце 2007 года» (Владимир Воеводский, математик, лауреат медали Филдса, профессор Принстона).

Как фашистский унтер-офицер может стать толковым президентом, а романтический комсомолец — отправить своего друга на пытки. Во второй половине XX века этот вопрос стал ключевым

5 Люди vs сверхлюди

Реальность Стругацких У людей произошла мутация, ­позволяющая технологически сделать из человека сверхчеловека: вечного, сверхумного, с невероятными способностями. К сожалению, мутация редкая — только один на 100 тысяч может стать сверхчеловеком, люденом. ­Людены тайно отбирают «своих» среди людей, потом Каммерер, руководитель отдела ЧП Комкона-2, их разоблачает — прогрессор, спасавший Саракш, оказывается «ниже» люденов. Ничего плохого несколько сотен сверхчеловеков людям сделать не хотят, но им с ними скучно — как с назойливыми и глупыми детьми. Начинаются личные трагедии, разрушаются семьи, дружба.

Цитата « — Человечество будет разделено на две неравные части по неизвестному нам параметру, меньшая часть его форсированно и навсегда обгонит большую, и свершится это волею и искусством сверхцивилизации, решительно человечеству чуждой» («Волны гасят ветер».

В нашей реальности На самом деле метафора крайне ­емкая — она дает модель для обсуждения многих современных ситуаций. Например, почему мы думаем, что сектанты, которых преследует общество, на самом деле не сверхлюди, узнавшие путь к религиозному просветлению? Как узнать, что опасные чужаки — просто добрые людены? Ситуация гораздо менее экзотическая, чем ­кажется: любой человек, вышедший из стандартных ­социальных ролей, будет казаться окружающим больным, ­сумасшедшим, опасным. С другой стороны, есть проблема сверхчеловека как чуть ли не самый опасный вопрос философии и религии.

Личный опыт «В романе “Волны гасят ветер” братья Стругацкие поставили проблему постчеловека и его будущего. Они условно поделили людей на два типа: людей, ­которых условно можно назвать просветленными, которые пошли путем “вертикальной эволюции”, путем религиозных учителей, ушедших в нирвану, и прочими, выбравшими путь “горизонтальной эволюции”. Каковы взаимоотношения между ними? Применять это очень просто. Если ты правильно находишься в подобном состоянии, то тебе легко взаимодействовать с людьми. Ты не преследуешь в этом взаимодействии простые, плоские стандартные цели… В деятельности такой команды сама жизнь является более важной, чем результат. Таким образом был построен Pixar, Walt Disney. Когда результат, проект — побочный результат деятельности. Вопросы ­собственного дела, собственной жизни опираются на ­вопрос, в какой модальности ты находишься — вертикальной или горизонтальной?» (Анатолий Прохоров, ­кино- и телепродюсер, сооснователь студии «Пилот».

6 Личность vs ситуация

Реальность Стругацких Где-то — непонятно где — существует фантастический Город («Град обреченный», в ­котором собраны люди из разных стран и эпох (комсомолец 50-х, советский скептик 60-х, фашистский унтер-офицер, колхозник из 40-х, американский профессор, шведская проститутка и т. д.). Им объяснили, что они участвуют в неком Эксперименте и должны соблюдать его правила, например, регулярно менять свою профессию (ее определяет машина случайным выбором). Так, один из главных героев, Андрей Воронин, сначала работает мусорщиком, потом следователем, затем главным редактором газеты. В какой-то момент жители города поднимают восстание и вроде бы освобождаются от власти Эксперимента, хотя создается ощущение, что он все равно продолжается.

Цитаты « — А я не понимаю! — объявил Андрей. — Все это извращенное толкование, неверное… Эксперимент есть Эксперимент. Конечно,  мы ничего не понимаем. Но ведь мы и не должны понимать! Это же  основное условие! Если мы будем понимать, зачем павианы, зачем сменность профессий... такое понимание сразу обусловит наше поведение, Эксперимент потеряет чистоту и провалится» («Град обреченный».

В нашей реальности «Град обреченный» можно трактовать по-разному, благо весь ХХ век был насыщен социальными экспериментами. Но одна из ключевых проблем — что в большей степени определяет поведение человека: свойства его личности, биография, характер и культура или же та социальная ситуация, в которую он попадает? Фашистский унтер-офицер может стать толковым президентом, а романтический комсомолец — отправить своего друга на пытки. Во второй половине XX века этот вопрос стал ключевым для социальной психологии. Роман был закончен Стругацкими в 1972 году. А годом раньше американский психолог Филипп Зимбардо провел свой Стэнфордский тюремный эксперимент, который тоже можно назвать Экспериментом с большой буквы. Студен­ты-добровольцы были помещены в импровизированную тюрьму, где были по жребию разделены на «охранников» и «заключенных». Буквально за несколько дней студенты-пацифисты превратились в жестоких надзирателей и ­покорных зэков.

Личный опыт «Среди абсурда Эксперимента предусмотреть все возможные несуразности нельзя, следовательно, какая бы власть ни была создана, перед ней неизбежно встанет проблема, которую она окажется не в состоянии решить. Таким образом, любая власть — явление преходящее» (Андрей Беловранин — из дипломной работы в РГПУ им. А. И. Герцена).

7 Свобода науки vs эффективность

Реальность Стругацких Одно из самых легких и самых читаемых произведений — «Понедельник начинается в субботу». В закрытом от посторонних глаз НИИЧАВО ученые-маги занимаются наукой. Тут царит драйв, веселье, культ познания.

Цитаты «Сюда пришли люди, которым было приятнее быть друг с другом, чем порознь, которые терпеть не могли всякого рода воскресений, потому что в воскресенье им было скучно. Маги, Люди с большой буквы, и девизом их было: “Понедельник начинается в субботу”. Да, они знали кое-какие заклинания, умели превращать воду в вино, и каждый из них не затруднился бы накормить пятью хлебами тысячу человек. Но магами они были не поэтому. Это была шелуха, внешнее. Они были магами потому, что очень много знали, так много, что количество перешло у них наконец в качество, и они стали с миром в другие отношения, нежели обычные люди» («Понедельник начинается в субботу».

«Старичок словно взорвался.

— Высочайшее достижение нейтронной мегалоплазмы! — провозгласил он. — Ротор поля наподобие дивергенции градуирует себя вдоль спина и… обращает материю вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и возникает синекдоха отвечания» («Сказка о тройке».

В нашей реальности Считается, что атмосфера бурлящего научного энтузиазма НИИЧАВО исчезла вместе с романтикой 60-х. Но это не совсем так. Наверное, ученые стали прагматичней. Но на уровне отдельных лабораторий этот задор и энтузиазм продолжают жить. Но, что важнее, он переместился во многие фирмы, редакции, школы и прочие организации. Просто заданный Стругацкими формат трудовой этики стал не таким публичным.

НИИЧАВО — это не только романтика, но и модель организации науки. И тут картинка не такая уж идеалистическая. Во-первых, сказочный научный институт вряд ли смог бы породить Большой адронный коллайдер, уж слишком автономно работают его лаборатории и отдельные маги — один смысл жизни ищет, другой во времени путешествует. Непонятно, как их сплотить ради единой цели.

Во-вторых, светлый энтузиазм героев Стругацких не исключает жульничества и профанации в виде Выбегалло, создающего то самонадевающуюся обувь, то самовыдергивающуюся морковь, то желудочно неудовлетворенных кадавров. Даже у волшебного института нет механизма, чтобы это фуфло прикрыть.

Личный опыт «В молодые годы посчастливилось немного побыть в реальности, очень похожей на НИИЧАВО, — академический институт в маленьком старинном русском городке в дальнем Подмосковье. Это был не тот институт, с которого, по слухам, был списан НИИЧАВО, но уж очень похож — вплоть до того, что основное здание стояло на улочке, застроенной старинными добротными избами. Сейчас, к сожалению, постоянно приходится сталкиваться с реальностью Управления из “Улитки на склоне” — торжествующим маразмом и хаосом бюрократии. Бюрократической суете и бессмыслице служат в том числе и те, чьи профессии предполагают свободное творчество, например ученые» (Елена Русакова, психолог, социолог, учитель в школе для одаренных детей, муниципальный депутат).

8 Милосердие vs рациональность

Реальность Стругацких Радуга — планета экспериментальной физики. Население — несколько сотен или тысяч человек: физики, сотрудники служб обеспечения и их дети. Очередной эксперимент приводит к катастрофе: с полюсов к экватору идут две Волны вырожденной материи, уничтожающие все живое. Остается несколько часов до всеобщей гибели. На космодроме Радуги всего один космический корабль, который может эвакуировать на Землю далеко не всех. Выбор: кого спасать — лучших физиков цивилизации или детей. Общее собрание жителей занято этим вопросом. Спасти физиков — значит спасти элиту науки и в будущем наверняка сохранить множество жизней, а также знание. Спасти детей — просто спасти детей. Капитан корабля Леонид Андреевич Горбовский принимает решение спасать детей. С этим решением все с облегчением соглашаются.

Цитаты «Там, за дверью, умирал Горбовский — умирала эпоха, умирала живая легенда. Звездолетчик. Десантник. Открыватель цивилизаций. Создатель Большого КОМКОНа... “Из всех возможных решений выбирай ­самое доброе”. Не самое обещающее, не самое рациональное, не самое прогрессивное и уж конечно не самое эффективное — самое доброе!» («Волны гасят ветер».

В нашей реальности Множество политических ситуаций, в которых любое решение — плохое, например решение о штурме школы в Беслане, захваченной террористами. Тот же КОМКОН, спецслужба прогрессоров, объявил охоту на тишайшего Льва Абалкина, чтобы спасти человечество от гипотетической угрозы. Хорошо, когда возможно совпадение умного и доброго, то есть учитывающего и человеческую эмоцию, и длительные последствия поступка. Но в реальности так почти не бывает.

Личный опыт «В молодости я, конечно, был доном Руматой из “Трудно быть богом”. Сейчас я, конечно же, Банев из “Гадких лебедей”. Вообще я цитирую Стругацких очень часто. Многие книги могу декламировать кусками. А что касается выбора “кого спасать” из “Далекой Радуги”, то он для меня уже неактуален. Когда-то — да, была дилемма. Но в силу профессии... все встало на свои места: 1. Всех не спасти. 2. Спасай ценой своей жизни, ибо другая жизнь всегда ценнее твоей» (Михаил Сафроненко, спасатель 1-го класса, главный редактор журнала Fire Rescue о пожарных и спасателях».

9 Судьба личности vs безопасность

Реальность Стругацких Лев Абалкин, прогрессор сорока лет, возвращается на Землю после многих лет работы на других планетах. С ним связана тайна личности: он не знает, что он — один из 13 «подкидышей», людей, родившихся из яйцеклеток, 40 тысяч лет назад оставленных сверхцивилизацией Странников в глубинах космоса. Земляне из гуманистического будущего предполагают, что Лев Абалкин, как и все «подкидыши», несет в себе программу, заложенную Странниками с неведомой целью. Потенциально угрожающей их миру. И человеку тайно ломают судьбу: не дают заниматься любимым делом, а потом при подозрении, что программа заработала, убивают. Ответственность за убийство несет тайная служба КОМКОН-2 (Комиссия по контролю), и лично Эксе­ленц, он же Рудольф Сикорски, руководитель службы.

Цитаты «Нам разрешается прослыть невеждами, мистиками, суеверными дураками. Нам одного не простят: ­если мы недооценили опасность. И если в нашем доме вдруг завоняло серой, мы просто не имеем права пускаться в рассуждения о молекулярных флуктуациях — мы обязаны предположить, что где-то рядом объявился черт с рогами, и принять соответствующие меры, вплоть до организации производства святой воды в промышленных масштабах» («Жук в муравейнике».

В нашей реальности Борис Стругацкий про «Жука» говорил, что идея была простая: показать, что пока в мире ­существуют тайные службы, будут погибать невинные, какие бы хорошие люди там ни работали. Но книга сложнее даже его интерпретации: читателю понятно, что и без прогрессоров из КОМКОНА нельзя.

Личный опыт «Чаще всего отождествляю себя с Рудольфом Сикорски. Хочется думать про себя, что умный, все знаешь и должен менять мир к лучшему, но в силу разных обстоятельств надо мириться с наличием зла, подлости и т. д. Так легче не переживать при общении с чиновниками» (Алексей Шувалов, преподаватель, экономист).

10 Утопия vs человек

Реальность Стругацких Сейчас периодически слышишь, что, мол, Стругацкие были хороши для своего времени, когда воспевали романический коммунизм и бичевали язвы советского строя. На самом деле их книги заглядывают настолько далеко вперед, что нам предстоит еще долго узнавать в них окружающую действительность. В «Хищных вещах века», написанных 1964 году, Стругацкие предсказали эпидемию наркомании среди благополучной молодежи. О таком в СССР никто и подумать не мог, да и для Запада это было еще диковиной. А в «Граде обреченном», созданном в начале 1970-х, герои никак не могут осознать, почему вполне успешный человек надевает на себя пояс шахида и взрывается напротив здания правительства.

Цитаты «— В нашей ситуации, — сказал он Изе, — у порядочного человека просто нет выбора. Люди голодали, люди были замордованы, испытывали страх и физические мучения — дети, старики, женщины. Это же был наш долг — создать приличные условия существования.

— Ну, правильно, правильно, — сказал Изя. — Я все понимаю. Вами двигали жалость, милосердие и тэ дэ и тэ пэ. Я же не об этом. Жалеть женщин и детей, плачущих от голода, — это нетрудно, это всякий умеет. А вот сумеете вы пожалеть здоровенного сытого мужика с таким вот, — Изя показал, — половым органом? Изнывающего от скуки мужика? Денни Ли, по-видимому, умел, а вы сумеете? Или сразу его — в нагайки?..

— И вообще, знаете, что мне кажется? — задумчиво проговорил он. — Как только общество решит какую-нибудь свою проблему, сейчас же перед ним встает новая проблема таких же масштабов. Нет, еще больших масштабов. — Он оживился. — Отсюда, между прочим, следует одна интересная штука. В конце концов перед обществом встанут проблемы такой сложности, что разрешить их будет уже не в силах человеческих. И тогда так называемый прогресс остановится» («Град обреченный».

В нашей реальности Главная тема Стругацких и всей современности — социальный прогресс, в котором преодоление голода, страха и физического мучения есть первая задача. Отсюда и коммунистический «мир Полудня», и прогрессоры, и проблематика Эксперимента над людьми. Только исходя из идеи социального прогресса можно было подвергнуть его критике и одновременно предсказать наш хаос и конец социалистической утопии. На вопрос, надо или не надо проектировать социальное благополучие, заниматься социальными экспериментами, книги Стругацких отвечают по-разному, но без Утопии и Эксперимента их бы не было.

Личный опыт «Вы помните, в “Понедельнике” была история про кадавра: мол, сейчас мы удовлетворим его потребности, а дальше он начнет музыку слушать и картины рисовать. И там уже кисточки заготовили, магнитофон с Моцартом. А кадавр в конце концов просто лопнул. Мы думали: ну да, это совок с его “от каждого по способностям, каждому по потребностям”. Совок прошел, и мы думали, что все это прошло. А сейчас мы видим, что ничего не прошло… Стругацкие разглядели у части людей потребность трансценденции любой ценой, даже если это смерть» (Сергей Москалев, футуролог).

Ученики об учителе

Стругацкие всю жизнь писали о будущем, о взаимодействии будущего и настоящего, о том, как будут меняться человеческое общество, культура, взаимоотношения. Они описали несколько моделей развития человечества. Изначально это было коммунистическое будущее — некая утопия, идеал. Правда, со временем они пришли к выводу, что такое общество никогда не ­будет создано. Но это не означает, что они в нем разочаровались. Борис Натанович до конца жизни говорил, что ничего лучше того общества, которое они создали и описали в своих ранних произведениях, человечество не придумало. В личных разговорах Стругацкий отмечал, что, к сожалению, гораздо больше шансов реализоваться у другого общества, тоже неплохого по своей сути и имеющего право на существование. Это общество, описанное в романе «Хищные вещи века». Борис Натанович говорил, что оно ближе к человеческой природе. Он был очень мудрым и очень редко ошибался.

Антон Первушин, писатель, журналист

Борис Стругацкий был последним из когорты фантастов-шестидесят­ников. Людей такого масштаба совсем немного. Я записал себе его в учителя. Острейший ум, здоровое упорство, фантастическое жизнелюбие и оптимизм. У него можно было многому научиться: как разговаривать, как убеждать, как лучше думать и как дать отпор. Борис Натанович был настоящим русским интеллигентом, но при этом достаточно жестким человеком. Он умел отбить удар, хорошо понимал, кого поддерживать, а кого нет. С его смертью поколение молодых писателей потеряло самое главное — оценку учителя. Что бы ты ни делал, у Бориса Натановича всегда можно было спросить: «Правильно?» — и он отвечал «Да» или «Знаете, Коля, я в этом ни черта не понимаю, но я бы сделал вот так».

Он вписывался в каждую историческую эпоху, в которой жил, будь то застой или перестройка. Последние годы он был постоянным жителем интернета: в течение многих лет он давал онлайн-интервью, постоянно отвечал на вопросы читателей.

Аркадий и Борис Стругацкие были гениальными социальными конструкторами. Они создавали чертежи миров, в которых жили они и ­хотелось жить другим. В этом принципиальное отличие творчества Стругацких — это антология мира, где главными были не марсиане или космические корабли, а люди, рядом с которыми хотелось жить.

Николай Ютанов, генеральный директор ­издательства Terra Fantastica, председатель оргкомитета российской литературной премии «Странник»

В отличие от своего брата, Борис Стругацкий был более замкнутым человеком. Аркадий Натанович — компанейский, веселый, мог выпить и отправить молодого писателя сбегать за коньячком. Представить, что так поступил бы Борис Натанович, просто невозможно. Они были очень разные. Борис Стругацкий мог выпить рюмку-другую, но не злоупотреблял. Это был умный и четкий человек. Он со всеми сохранял довольно ровные, спокойные отношения. Не терпел лжи и предательства, не любил подхалимов.

В нем чувствовался ученый. Он долгое время продолжал заниматься астрономией, еще пять лет назад я видел у него в компьютере какие-то астрономические расчеты. Также он продолжал писать, публиковался под псевдонимом Сергей Витицкий. Во время одной из наших последних встреч он говорил, что пишет роман, но идет туго. Без Аркадия Натановича писательство давалось ему тяжело. В их совместные произведения Аркадий привносил юмор, легкий слог. А Борис Натанович вел более глубокие линии. Его интересовали философские вопросы, поведение людей в сложных ситуациях. Поэтому и получился ­такой конгломерат, их книги могут читать и дети, и взрослые.

Александр Сидорович, организатор конвента «Интерпресскон», главный редактор издательского дома «Ленинград»

Борис Натанович был очень добрым человеком. Всякий, кто участвовал в литературных семинарах, знает, что, как правило, обсуждая чье-то произведение, там не скупятся на критику и «режут правду-матку» по полной программе. Борис Натанович всегда находил возможность похвалить автора. В конце семинара он произносил заключительное слово. И если произведение оказывалось совсем провальным, он хотя бы говорил, что проделана большая работа, что человек не зря просиживал штаны над рукописью, что труд никогда не бывает бесполезным. А уж если имелась возможность найти что-то положительное, он всегда это отмечал. Он очень серьезно и ответственно относился и к семинару, и к работе главного редактора в журнале («Полдень. XXI век». — «РР», где мы трудились вместе десять лет. Последние годы он болел, но, даже находясь в больнице, всегда брал с собой ноутбук, никогда не срывал сроки и держал руку на пульсе.

Николай Романецкий, писатель-фантаст, переводчик, ответственный секретарь журнала «Полдень. XXI век»

Писатель, независимо от масштаба, — это создатель своей религии, и литературные веры разных авторов оказываются несовместимы друг с другом. Поэтому писательская среда очень конфликтна: одно «вероисповедание» отторгает другое. С Борисом Натановичем у нас было много разногласий, случались острейшие споры, во время которых он задевал меня, а я, видимо, задевал его. Но смертельных выстрелов не было: как бы мы ни спорили, это оставался разговор двух писателей, пусть разных масштабов, но уважающих друг друга.

Сочинители всегда спорят об одном — как надо писать. Некоторые мои вещи Борис Натанович не принимал. Был такой случай, про одну из моих ранних романтических повестей он сказал: «­Зачем вы это написали? Это никому не нужно!» Я так расстроился, что забросил повесть за шкаф, она там пролежала года три, а потом я ее вытащил, ее издали, и оказалось, что это одна из лучших повестей того времени. Всякое бывает. Я тоже мог спросить его: «Зачем вы это написали?» Речь идет не о каких-то конкретных романах, а о том мировоззрении, которое было у Бориса Натановича в последние годы. Он перестал верить в то, что мир становится лучше. И это очень плохо, потому что эта вера, пожалуй, главное достоинство Стругацких раннего периода, она поражала и привлекала к ним самых разных читателей.

Андрей Столяров, писатель

При участии Юлии Идлис, Григория Набережного и Дарьи Даниловой

См. также:

Борис Стругацкий: «Нельзя: трусить, лгать и нападать. Нужно: читать, спрашивать и любить близких». Последнее интервью великого писателя...

---

01.02.2013 в 01:38

Пишет  Кибаку:

мы будем уже жемчужиной...(с)

20.01.2013 в 18:32

Пишет  Тайо:

Гедда Габлер. Подводное.
утащить бы тебя в свою раковину
и плющиться там моллюсками…
скользко так…
влажно…
переплавливаться в один пульсирующий сгусток…
липнуть друг к другу
обволакивать
течь
сливаться розовыми телами…
перепутываться перламутрово
тем,
что было раньше руками-ногами…
языками…
вылизывать друг из друга мысли странные…
о том
что же находится
за пределами этого океана…

а когда поймают и вскроют
нашу раковину контуженую
нам будет не страшно умирать…

мы будем уже
жемчужиной…

---

20.01.2013 в 06:23

Пишет  Diary best:

А два года назад...
Пишет  hemisphere:

Исторические страшилки, или про бинтование ног
Мне часто попадались скромные статьи на эту тему, но так подробно... Брр. С другой стороны, это чрезвычайно интересно с точки зрения изучения механизмов управления и манипуляции сознанием.

Андреа Дворкин

Гиноцид, ИЛИ КИТАЙСКОЕ БИНТОВАНИЕ НОГ

Андреа Дворкин не случайно избрала именно такой способ написания слова «геноцид»: не «genocide» (физическое истребление), а именно gynocide. Дело в том, что gynocide происходит от «gyneco» (греч. «gune» - женщина) - отсюда «гинекология» и т. д., – что наводит на мысль о гендерном аспекте геноцида. Более того, в контексте данной работы важны также и другие - «цветочные» - коннотации: gynoecium в ботанике означает «женские части» цветка; gynoscions - наличие совершенных женских цветков на различных растениях (Лотос в китайской культуре, несомненно, олицетворяет совершенный цветок, также как женщина-лотос мыслилась как украшение этой культуры).

Инструкции перед чтением текста:
1. Возьмите кусок материи примерно трех метров длиной и пяти сантиметров шириной.
2. Возьмите пару детских туфель.
3. Подогните пальцы ног, кроме большого, внутрь стопы. Оберните материей сначала пальцы, а затем пятку. Сведи те пятку и пальцы как можно ближе друг к другу. Плотно оберните оставшуюся материю вокруг стопы.
4. Засуньте ногу в детские туфли,
5. Попробуйте прогуляться.
6. Представьте, что вам пять лет...
7. ...И что вам придется ходить таким образом всю жизнь.


Истоки китайского «бинтования ног», как и традиции китайской культуры в целом, восходят к седой древности. В X веке в Китае было положено начало физической, духовной и интеллектуальной дегуманизации женщин, выразившееся в таком явлении, как обычай «бинтования ног». Институт «бинтования ног» расценивался как необходимый и прекрасный и практиковался почти десять веков. Правда, редкие попытки «освобождения» ступни все же предпринимались, однако художники, деятели интеллектуальной сферы и обладавшие властью женщины, противившиеся обряду, были «белыми воронами». Их скромные потуги были обречены на провал: «бинтование ног» стало политическим институтом. Он отражал и увековечивал низшее, по сравнению с мужчинами, положение женщин в социальном и психологическом плане: «бинтование ног» жестко привязывало женщин к определенной сфере с определенными функциями — объектов секса и кормилиц детей. «Бинтование ног» стало частью общей психологии и массовой культуры, а также суровой действительности женщин числом миллион, помноженным на десять веков.

Существует распространенное мнение, что «бинтование ног» возникло в среде танцовщиц императорского гарема. Где-то между IX и XI веками император Ли Ю приказал любимой балерине стать на пуанты. Легенда повествует об этом следующим образом:

«У императора Ли Ю была любимая наложница по имени «Прекрасная Девушка», которая обладала утонченной красотой и была одаренной танцовщицей. Император заказал для нее лотос, сделанный из золота, высотой около 1.8 см, украшенный жемчужинами и с красным ковром в центре. Танцовщице было приказано обвязать ступню белой шелковой материей и подогнуть пальцы таким образом, чтобы изгиб стопы напоминал лунный серп. Танцуя в центре лотоса, «Прекрас ная Девушка» кружилась, напоминая восходящее облачко» 1.
От этого реального события перевязанная ступня получила эвфемистическое название «Золотой Лотос», хотя очевидно, что нога была перевязана свободно: девушка могла танцевать.

Позже один эссеист, по-видимому большой ценитель данного обычая, описал 58 разновидностей ног «женщины-лотоса», каждую оценив по 9-балльной шкале. К примеру:
Типы: лепесток лотоса, молодая луна, стройная дуга, бамбуко вый побег, китайский каштан.
Особые характеристики: пухлость, мягкость, изящество.

Классификации:
Божественная (А-1): в высшей степени пухлая, мягкая и изящная.
Дивная (А-2): слабая и утонченная.
Бессмертная (А-3): прямая, самостоятельная.
Драгоценная (В-1): подобная паве, слишком широкая, непропорциональная.
Чистая (В-2): гусеподобная, слишком длинная и тонкая.
Соблазнительная (В-3): плотская, короткая, широкая, круглая (недостатком этой ноги было то, что ее обладательница могла противостоять ветру).
Чрезмерная (С-1): узкая, но недостаточно острая.
Обычная (С-2): пухлая, распространенного типа.
Неправильная (С-3): обезьяноподобная большая пятка, дающая возможность карабкаться.

Все эти различия лишний раз доказывают, что «бинтование ног» являлось опасной операцией. Неправильное наложение или изменение давления повязок имело неприятные последствия: никто из девушек не мог пережить обвинения в «большеногом демоне» и стыда остаться незамужней.
Даже обладательница «Золотого Лотоса» (А-1) не могла почивать на лаврах: ей приходилось постоянно и скрупулезно следовать этикету, налагавшему целый ряд табу и ограничений:
1) не ходить с поднятыми кончиками пальцев;
2) не ходить с хотя бы временно ослабленными пятками;
3) не шевелить юбкой при сидении;
4) не двигать ногами при отдыхе.
Этот же эссеист заключает свой трактат наиболее разумным (естественно, для мужчин) советом; «не снимайте повязки, чтобы взглянуть на обнаженные ноги женщины, удовлетворитесь внешним видом. Ваше эстетическое чувство будет оскорблено, если вы нарушите это правило» 2.

Это верно. Без повязки нога выглядела так, как на рисунке.


Физический процесс превращения нормальной ноги в то, что вы видите на рисунке, описан Ховардом С. Леви в работе «Китайское «бинтование ног». История причудливого эротического обычая».

«Успех или неуспех «бинтования ног» зависел от умелого наложения повязки около 5 см в ширину и 3 метров в длину, которая оборачивалась вокруг ноги следующим образом. Один конец закрепляли на внутренней стороне стопы и далее тянули к пальцам ног таким образом, чтобы подогнуть их внутрь подошвы. Большой палец оставался свободным. Повязку сильно стягивали вокруг пятки, чтобы она и пальцы оказались как можно ближе друг к другу. Затем этот процесс повторялся, пока повязка не была полностью наложена. Ступня ребенка подвергалась принудительному и постоянному давлению, поскольку целью являлось не только ограничение развития ступ ни, но и сгибание пальцев под ступню, а также максимально тесное сведение пятки и подошвы» 3.

Как свидетельствовал один христианский миссионер, «иногда плоть загнивала под повязкой, а иногда часть ступни отваливалась, палец или даже несколько пальцев атрофировались» 4.
Совсем недавно, в 1934 г., пожилая китаянка вспоминала свои детские переживания:

«Я родилась в консервативной семье в Пинг Си, и мне при шлось столкнуться с болью при «бинтовании ног» в семилетнем возрасте. Я тогда была подвижным и жизнерадостным ребенком, любила прыгать, но после этого все улетучилось. Старшая сестра терпела весь этот процесс с 6 до 8 лет (это значит, потребовалось два года, чтобы размер се ступни стал меньше 8 см). Был первый лунный месяц моего седьмого года жизни, когда мне прокололи уши и вдели золотые сережки. Мне говорили, что девочке приходится страдать дважды: при прокалывании ушей и второй раз при «бинтовании ног». Последнее началось на второй лунный месяц; мать консультировалась по справочникам о наиболее подходящем дне. Я убежала и спряталась в доме у соседей, но мать нашла меня, выбранила и притащила домой. Она захлопнула за нами дверь спальни, вскипятила воду и достала из ящичка повязки, обувь, нож и нитку с иголкой. Я умоляла отложить это хотя бы на день, но мать сказала как отрезала: «Сегодня благоприятный день. Если бинтовать сегодня, то тебе не будет больно, а если завтра, то будет ужасно болеть». Она вымыла мне ноги и наложила квасцы, а затем обрезала ногти. Потом согнула пальцы и обвязала их материей трех метров в длину и пяти сантиметров в ширину — сначала правую ногу, затем левую. После того как все закончилось, она приказала мне пройтись, но, когда я попыталась это сделать, боль показалась невыносимой.

В ту ночь мать запретила мне снимать обувь. Мне казалось, что мои ноги горят, и спать я, естественно, не могла. Я заплакала, и мать стала меня бить. В следующие дни я пыталась спрятаться, но меня снова заставляли ходить.

За сопротивление мать била меня по рукам и ногам. Избиения и ругательства следовали за тайным снятием повязок. Через три или четыре дня ноги омыли и добавили квасцы. Через несколько месяцев все мои пальцы, кроме большого, были подогнуты, и, когда я ела мясо или рыбу, ноги разбухали и гноились. Мать ругала меня за то, что я делала упор на пятку при ходьбе, утверждая, что моя нога никогда не приобретет прекрасные очертания. Она никогда не позволяла менять по вязки и вытирать кровь и гной, полагая, что, когда из моей ступни исчезнет все мясо, она станет изящной. Если я по ошибке сдирала ранку, то кровь текла ручьем. Мои большие пальцы ног, когда-то сильные, гибкие и пухлые, теперь были оберну ты небольшими кусочками материи и вытянуты для придания им формы молодой луны.
Каждые две недели я меняла обувь, и новая пара должна была быть на 3—4 миллиметра меньше предыдущей. Ботинки были неподатливы, и влезть в них стоило больших усилий.

Когда мне хотелось спокойно посидеть у печки, мать заставляла меня ходить. После того как я сменила более 10 пар обуви, моя ступня уменьшилась до 10 см. Я уже месяц носила повязки, когда тот же обряд был совершен с моей младшей сестрой— когда никого не было рядом, мы могли вместе поплакать. Летом ноги ужасно пахли из-за крови и гноя, зимой мерзли из-за недостаточного кровообращения, а когда я садилась около печки, то болели от теплого воздуха. Четыре пальца на каждой ноге свернулись, как мертвые гусеницы; вряд ли какой-нибудь чужестранец мог представить, что они принадлежат человеку. Чтобы достичь восьмисантиметрового раз мера ноги, мне потребовалось два года. Ногти на ногах вросли в кожу. Сильно согнутую подошву невозможно было почесать. Если же она болела, то было трудно дотянуться до нужного места хотя бы для того, чтобы просто его погладить. Мои голени ослабели, ступни стали скрюченными, уродливыми и неприятно пахли — как я завидовала девушкам, имевшим естественную форму ног»5.

«Забинтованные ноги» были искалечены и чрезвычайно болели. Женщине фактически приходилось ходить на внешней стороне подогнутых под ступню пальцев. Пятка и внутренний свод стопы напоминали подошву и пятку обуви с высоким каблуком. Образовывались окаменелые мозоли; ногти врастали в кожу; стопа кровоточила и истекала гноем; кровообращение практически останавливалось. Такая женщина хромала при ходьбе, опиралась на палку или передвигалась при помощи слуг. Чтобы не упасть, ей приходилось ходить маленькими шажками. Фактически каждый шаг был падением, от которого женщина удерживалась, только поспешно делая следующий шаг. Прогулка требовала громадного напряжения.

«Бинтование ног» нарушало также естественные очертания женского тела. Этот процесс вел к постоянной нагрузке на бедра и ягодицы — они отекали, становились пухлыми (и именовались мужчинами «сладострастные»). Среди китайских мужчин выработалось курьезное мнение, что «бинтование ног» вело к наиболее удобному положению влагалища. Китайский дипломат того времени объяснял:

«Чем меньше была нога женщины, тем более дивную форму принимали складки влагалища. (Существовала поговорка: чем меньше нога, тем больше страсти.) Поэтому браки в Татунге, где эта традиция была наиболее распространена, заключались раньше, чем где бы то ни было. Женщины в других регионах могли временно придать складкам такую же форму, но считалось, что по-настоящему этого можно было достичь только «бинтованием ног», которое концентрировало напряжение в одном месте. Складки формировались последовательно, пласт за пластом, и тс, кто лично ощутил это во время сексуальных отношений, пережили неземное наслаждение. Так что система бинтования ног вовсе никого не угнетала» 6.

Медики утверждают, что «бинтование ног» не оказывало како го-то физиологического влияния на влагалище, хотя влияло на форму таза. Вера в чудесные складки влагалища женщины, совершившей обряд «бинтования ног», была чистой воды массовым заблуждением и проекцией сексуальных желаний на ноги, ягодицы и влагалище искалеченной женщины. Не стоит даже говорить, что объяснение дипломата по поводу «бинтования ног» как не такой уж угнетающей процедуры оправдывало страдания и увечья женщины его «неземным наслаждением».

Этот же миф утверждает, что «забинтованная нога» делала ягодицы более чувствительными и концентрировала жизненные соки в верхней части тела, тем самым делая лицо более привлекательным»7. Если этого не случалось, то некрасивой женщине с идеальными ногами, но неинтересной внешностью не следовало отчаиваться: титул «Золотой Лотос» А-1 компенсировал лицо фигурой класса С-3.
Возвращаясь к истории, зададимся вопросом, каким образом миллионы китайских женщин разделили судьбу той балерины? Переход от придворной танцорши к населению в целом можно рассматривать как часть классовой динамики. Император устанавливает стиль, знать его копирует, а низшие классы, делающие все возможное для продвижения «наверх», принимают эстафету. Знать соблюдала обычай с наибольшей строгостью. Слабая и беспомощная, неспособная самостоятельно передвигаться дама была скрытым от посторонних глаз украшением будуара, свидетельством богатства и привилегированного положения мужчины, который мог себе позволить держать жену в праздности, она не выполняла никакой ручной домашней работы, и ноги ей тоже были ни к чему. Только в редких случаях ей позволялось находиться вне стен дома, да и то следовало сидеть в паланкине за толстыми занавесками. Чем ниже находилась женщина на социальной лестнице, тем меньше у нее было возможностей оставаться праздной и тем больший размер имела нога. Женщина, которой приходилось работать ради блага семьи, тоже носила повязки, но они были слабее, ступня больше — она могла ходить, правда, медленно и временами теряя равновесие.

«Бинтование ног» было своего рода знаком касты. Оно не подчеркивало различия между мужчиной и женщиной: оно их создавало, а затем увековечивало во имя морали. «Бинтование ног» функционировало в качестве Цербера целомудрия для женщин целой нации, которые в прямом смысле не могли «сбежать на сторону». Верность жен и законнорожденность детей были обеспечены.

Мышление женщин, прошедших обряд «бинтования ног», было таким же неразвитым, как и их ступни. Девочек учили готовить, смотреть за хозяйством и вышивать обувь для «Золо того Лотоса». Мужчины объясняли необходимость интеллектуального и физического ограничения женщин тем, что если их не ограничивать, то они становятся извращенными, похотливыми и развратными. Китайцы верили в то, что родившиеся женщиной расплачиваются за грехи, совершенные в прошлой жизни, и «бинтование ног» — спасение женщин от ужаса еще одной такой реинкарнации.

Брак и семья являются двумя столпами всех патриархальных культур. В Китае «забинтованные ноги» были столпами этих столпов. Здесь соединились воедино политика и мораль, чтобы произвести на свет их неизбежного отпрыска — угнетение женщин, основанное на тоталитарных стандартах красоты и необузданном фашизме в сфере секса. При подготовке брака родители жениха сначала спрашивали о стопе невесты, а уж затем о ее лице. Ступня считалась ее главным человеческим качеством. Во время процесса бинтования матери утешали своих дочерей, рисуя им ослепительные перспективы брака, зависевшего от красоты перевязанной ноги. На праздниках, где обладательницы крошечных ножек демонстрировали свои достоинства, отбирались наложницы в гарем императора (что-то вроде нынешнего конкурса «Мисс Америка»). Женщины сидели рядами на скамьях, вытянув ноги, а судьи и зрители ходили вдоль проходов и комментировали размер, форму и убранство ног и обуви; никто, однако, не имел права дотронуться до «экспонатов». Женщины с нетерпением ждали этих праздников, так как в эти дни им разрешалось покидать дом.

Сексуальная эстетика (буквально «искусство любви») в Китае была чрезвычайно сложна и непосредственно связана с традицией «бинтования ног». Сексуальность «забинтованной ноги» основывалась на ее скрытости от глаз и на таинственности, окружающей ее развитие и уход за ней. Когда повязки снимались, ноги омывались в будуаре в строжайшей тайне. Частота омове ний колебалась от 1 в неделю до 1 в год. После этого использовались квасцы и парфюмерия с различными ароматами, обрабатывались мозоли и ногти. Процесс омовения способствовал восстановлению кровообращения. Образно говоря, мумию разворачивали, колдовали над ней и снова заворачивали, добавляя еще больше консервантов. Остальные части тела никогда не мыли одновременно со ступней из-за боязни превратиться в свинью в следующей жизни. Хорошо воспитанным женщинам полагалось ' умереть со стыда, если процесс омовения ног видели мужчины. Это объяснимо: вонючая разлагающаяся плоть ступни стала бы неприятным открытием для неожиданно появившегося мужчины и оскорбила бы его эстетическое чувство.

Искусство ношения обуви было главным в сексуальной эстетике «перевязанной ноги». На ее изготовление уходили нескончаемые часы, дни, месяцы. Существовала обувь на все случаи всех цветов: для прогулок, для сна, для особых случаев вроде свадеб, дней рождения, похорон; существовала обувь, обозначавшая возраст владелицы. Красный цвет был цветом обуви для сна, поскольку он подчеркивал белизну кожи тела и бедер. Дочь на выданье делала 12 пар обуви в качестве приданого. Две специально изготовленные пары дарились свекру и свекрови. Когда невеста впервые входила в дом мужа, ее ноги незамедлительно изучались, при этом обозревавшие не сдерживали ни восхищения, ни сарказма.

Существовало также искусство походки, искусство сидения, стояния, лежания, искусство поправления юбки и вообще ис кусство любого движения ног. Красота зависела от формы ноги и от того, как она двигалась. Естественно, что одни ноги были красивее других. Размер ступни менее 3 дюймов и полная беспо лезность были отличительными чертами аристократической ноги. Эти каноны красоты и статуса отводили женщинам роль сексуальных ублажательниц (украшений), эротических безделушек. Идеалом этого даже в Китае была, естественно, проститутка.

Женщины, не прошедшие обряда «бинтования ног», вызывали ужас и отвращение. Они предавались анафеме, их презирали и оскорбляли. Вот что говорили мужчины о «забинтованной» и обычной ногах:

Крошечная нога свидетельствует о добропорядочности женщины...
Женщины, не прошедшие обряда «бинтования ног», выглядят как мужчины, поскольку крошечная нога и является знаком различия...
Крошечная ступня мягка, и прикосновение к ней чрезвычайно волнует...
Грациозная походка дает наблюдателю смешанное чувство со страдания и жалости...
Ложась спать, обладательницы естественных ног неловки и тяжеловесны, а крошечные ступни мягко проникают под покрывало...
Женщина с большими ногами не заботится об очаровании, а обладательницы крошечных ножек часто омывают их и используют благовония, чтобы очаровывать всех находящихся вблизи них...
При ходьбе нога естественной формы выглядит куда менее эстетично...
Все приветствуют крошечный размер ноги, ее считают драгоценной...
Мужчины так жаждали се, что обладательницам крошечных ног сопутствовал гармоничный брак...
Крошечные ножки дают возможность всецело ощутить разнообразие удовольствий и любовных ощущений... 8

Изящная, маленькая, изогнутая, мягкая, ароматная, слабая, легко возбудимая, пассивная до почти полной неподвижности — такой была женщина с «забинтованными ногами». Ее повязки создавали необычные вагинальные складки; изоляция в преде лах спальни только усиливала ее страстность, процесс игры со сморщенной, согнутой ступней усиливал желание мужчин. Даже образы, отраженные в названиях различных форм стопы, предполагали, с одной стороны, женскую слабость (лотос, лилия, побег бамбука, китайский каштан), а с другой — мужскую независимость, силу и быстроту (ворон с огромными лапами, ступня обезьяны). Такие мужские черты были неприемлемы для женщин. Этот факт подтверждает сказанное выше: «бинтование ног» не закрепило существующие различия между мужчиной и женщиной, а создало их. Один пол стал мужским за счет того, что превратил другой пол во что-то абсолютно противоположное и называемое женским. В 1915 году один китаец написал сатирическое эссе в защиту обычая:

«бинтование ног» есть условие жизни, при котором мужчина обладает рядом достоинств, а женщина всем довольна. Поясню: я китаец, типичный представитель своего класса. Я слишком часто был погружен в классические тексты в юности, и мои глаза ослабели, грудная клетка стала плоской, а спина сгорбленной. Я не обладаю сильной памятью, а в истории прежних цивилизаций есть еще много такого, что надо запомнить перед тем, как познавать дальше. Среди ученых я невежда. Я робок, и голос мой дрожит в разговоре с другими мужчинами. Но по отношению к жене, прошедшей обряд «бинтования ног» и привязанной к дому (за исключением тех моментов, когда я беру ее на руки и несу в паланкин), я чувствую себя героем, мой голос подобен рыку льва, мой ум по добен уму мудреца. Для нес я целый мир, сама жизнь»9.

Ясно, что китайские мужчины становились высокими и сильными за счет крохотных ножек своих женщин.
Так называемое искусство «бинтования ног» было процессом использования человеческой ноги как неживой материи для придания ей нечеловеческой формы. «Бинтование ног» было «искусством» превращения живого в бесчувственное и мертвое. Здесь нет ничего, связанного с творчеством, мы имеем дело в данном случае с фетишизмом и сексуальным психозом. Этот фетиш стал основным компонентом целой культуры на протяжении почти 1 000 лет. Манипуляция крошечной ступней являлась обязательной прелюдией к сексуальному контакту, и целые учебники были посвящены тому, как лучше играть с «Золотым Лотосом».

Вдыхание запаха кожи, прикосновения к ногам губами, язы ком, зубами были частью эротической игры. Считалось, что женщиной с меньшим размером ноги легче манипулировать в постели, а это было значительным преимуществом. Кража обуви была распространенным явлением. Женщины были вынуждены специально пришивать обувь к повязкам. Украденные туфли часто возвращали со следами спермы. Проститутки обнажали свою ногу только за высокую цену (в Китае они по улицам не ходили). Кубок с напитком в туфельке проститутки или куртизанки — излюбленный предмет игр того времени. Проститутки с крошечными ступнями имели особые имена, например «Бессмертная Луна», «Красное Сокровище», «Золотая Жемчужина». Существовало множество эвфемизмов для называния ног, обуви и повязок. Некоторые мужчины посещали проституток, чтобы вымыть их ноги и выпить грязную воду или выпить чай, заваренный на такой воде. Другие хотели, чтобы их пенисом играла ступня женщины. Кроме этого, имели место суеверия: многие верили в целительные свойства воды, в которой была омыта ножка.
И последнее. «Бинтование ног» стало благодатной почвой для появления и культивирования садизма, при этом явлении обычная жестокость могла трансформироваться в зверства. Вот один из кошмаров того времени.

«Мачеха или тетя при «бинтовании ног» проявляли куда большую жесткость, чем родная мать. Существует описание старика, которому доставляло удовольствие слышать плач своих дочерей при наложении повязок...В доме все должны были пройти этот обряд. Первая жена и наложницы имели право на послабления, и для них это было не таким уж страшным событием. Они накладывали повязку один раз утром, один раз вечером и еще раз перед сном. Муж и первая жена строго проверяли плотность повязки, и те, кто ослаблял ее, подвергались избиениям. Обувь для сна была настолько мала, что женщины просили хозяина дома потереть их стопы, чтобы это принесло хоть какое-то облегчение. Еще один богач «славился» тем, что сек своих наложниц по их крошечным ступням, пока не появлялась кровь»10.

«...Около 1931... разбойники напали на семью, и женщины, прошедшие обряд «бинтования ног», не смогли убежать. Бандиты, раззадоренные неспособностью женщин быстро двигаться, заставили их снять повязки и обувь и бегать босиком. Те кричали от боли и отказывались, несмотря на избиения. Каждый бандит избрал жертву и заставлял ее танцевать на острых камнях... Еще хуже относились к проституткам. Их руки пробивали гвоздями, ногти заталкивали внутрь тела, они кричали от боли в течение нескольких дней, после чего умирали. Формой пытки было привязывание женщины таким образом, чтобы ее ноги висели в воздухе, причем к каждому пальцу ноги привязывали по кирпичу, пока пальцы не вытягивались или даже отрывались» 11.

Конец эпохи «бинтования ног»
Всю свою жизнь мы снова и снова задаемся одними и теми же вопросами. Вопросами о людях, о том, что, как и почему они делают. Как могли немцы лишить жизни 6 млн евреев, использовать их кожу для изготовления абажуров и вырывать у них золотые зубы? Как могли люди с белой кожей продавать и покупать людей с черным цветом кожи, вешать и кастрировать их? Как могли «американцы» истребить индейские племена, забрать у них землю, распространить среди них голод и болезни? Как может продолжаться по сей день геноцид в Индокитае, день за днем, год за годом? Почему это происходит?

Женщины могли бы задаться другой серией трудных вопросов: почему ходу истории сопутствовало повсеместное угнетение женщин? Какое право имели инквизиторы сжигать женщин на кострах, называя их ведьмами? Как могли мужчины идеализировать перевязанную ногу искалеченной женщины? Как и почему?

Традиция «бинтования ног» существовала около 1000 лет. Как оценить это преступление? Как измерить жестокость и боль, наполнившие эту тысячу лет? Как проникнуть в суть тысячелетней женской истории? Какими словами описать ту страшную реальность?
Здесь мы не имеем дело со случаем, когда одна раса хотела войны с другой из-за пищи, земли или власти; одна нация не сражалась с другой во имя реального или мнимого выживания; одна общность людей в приступе истерии не истребляла другую. К этой ситуации не подходит ни одно традиционное оправдание ,или объяснение такой жестокости. Напротив, здесь один пол калечил другой в интересах эротики, гармонии между мужчиной и женщиной, распределения социальных ролей и красоты. Представьте масштаб совершенных преступлений. Миллионы женщин в течение 1000 лет подвергались нанесению жестоких увечий и становились калеками во имя эротики. Миллионы людей в течение 1000 лет подвергались нанесению жестоких увечий и становились калеками во имя красоты. Миллионы мужчин в течение 1000 лет наслаждались любовной игрой, связанной с обожествлением перевязанной ноги.

Миллионы матерей в течение 1000 лет наносили увечья и калечили своих дочерей во имя прочного брака.

Однако этот тысячелетний период является только верхушкой страшного айсберга: крайние проявления романтических отношений и ценностей, имеющих корни во всех культурах как сейчас, так и в прошлом, показывают, что любовь мужчины к женщине, его сексуальное обожание женщины, восторг и удовольствие, получаемое от нее, само ее определение как женщины требовали ее уничтожения, нанесения физических увечий и психологической лоботомии. Это и есть природа той романтической любви, которая основана на противоположных поведенческих ролях и отражена в истории женщины на протяжении веков, а также в литературе: он торжествует во время ее агонии, он обожествляет ее уродливость, он уничтожает ее свободу, использует женщину только как объект сексуального удовлетворения, даже если для этого требуется поломать ей кости. Жестокость, садизм и унижение возникли как основное ядро этики романтизма. Это уродливое ответвление культуры, какой мы ее знаем.

Женщина должна быть красивой. Все носители культурной мудрости начиная со времен царя Соломона сходятся на этом: женщины должны быть прекрасными. Благоговение перед женской красотой питает романтизм, дает ему энергию и оправда ние. Красота трансформирована в сей золотой идеал. Красота является абстрактным объектом обожания. Женщина должна быть красивой, женщина есть сама красота.

Понятие красоты всегда включает в себя всю структуру данного общества и является воплощением его ценностей. Общество с четко выраженной аристократией имеет аристократические стандарты красоты. В западных «демократиях» определения красоты являются «демократическими» по сути: даже если женщина не рождена красивой, она может сделать себя привлекательной.

Вопрос заключается не в том, что некоторые женщины не красивы и поэтому несправедливо судить о женщинах по их физической красоте; и не в том, что раз мужчины не делятся по этому принципу, то женщин тоже нельзя делить подобным образом; и не в том, что мужчины должны прежде всего обращать внимание на внутренние качества женщин; и не в том, что наши стандарты красоты являются, по сути, ограниченными; и даже не в том, что оценка женщин касательно этих стандартов красоты приводит к превращению их в некое изделие или имущество, которое отличается от любимой коровы фермера только внешней формой. Вопрос коренится в другом. Стандарты красоты точно отражают отношение человека к своей физической сущности. Они предписывают женщине необходимые черты: быстроту, непредсказуемость, ту или иную походку, то или иное поведение в разных ситуациях. Они ограничивают ее физическую свободу. И, конечно, они устанавливают основополагающие отношения между физической свободой и психологическим развитием, возможностями интеллекта и созидательным потенциалом.

В нашей культуре ни одна часть женского тела не осталась незамеченной, неулучшенной. Ни одна черта, ни одна конечность не осталась без внимания искусства, невредимой и неисправленной. Волосы окрашиваются, лакируются, выпрямляются, завиваются; брови выщипываются, подкрашиваются, подчеркиваются; глаза подводятся, подкрашиваются, оттеняются; ресницы подвиваются или накладываются искусственные — от макушки до кончиков пальцев все черты, черточки и части тела обрабатываются. Этот процесс бесконечен. Он движет экономику и является основой ролевой дифференциации мужчин и женщин, самым непосредственным физическим и психологическим проявлением женщины. С 11 или 12 лет и до конца жизни женщина проводит массу времени, тратит массу денег и энергии на «затягивание» себя, выщипывание волос, изменение или избавление от естественных запахов. Распространено достаточно спорное заблуждение, что мужчины-трансвеститы, используя макияж и женскую одежду, являют собой карикатуру на женщин, какими бы те могли стать, но любой человек, знакомый с романтической этикой, поймет, что эти мужчины проникают в суть бытия женщины как идеологически сконструированного существа.

Технология и идеология красоты передаются от матери к дочери. Мать учит дочь красить губы, брить подмышки, носить бюстгальтер, стягивать талию и ходить в обуви на высоком каблуке. Каждый день мать учит дочь поведению, роли и месту в жизни. И она обязательно учит свою дочь психологии, определяющей женское поведение: женщина должна быть красивой, чтобы радовать абстрактного и влюбленного Его. То, что мы назвали этикой романтизма, так же ярко проявляется в Америке и Европе XX века, как и в Китае X века.
Этот культурный перенос технологии, роли и психологии очевидным образом влияет на эмоциональные отношения между матерью и дочерью. Он существенно подкрепляет амбивалентную динамику «любовь — ненависть» таких отношений. Что должна чувствовать китайская девочка по отношению к матери, «бинтовавшей» ей ногу? Что чувствует ребенок по отношению к матери, заставлявшей его совершать действия, причиняющие боль? Мать принимает роль насильника, используя соблазнение и принуждение в любых формах, чтобы заставить дочь соответствовать нормам культуры. Именно потому, что такая роль становится главной в отношениях «мать — дочь», в будущем проблемы между ними становятся неразрешимыми. Дочь, отвергающая навязанные матерью нормы, вынуждена отказаться от своей матери, согласиться с ненавистью и обидой, отчуждением от матери и общества настолько сильным, что собственное женское естество оказывается уничтоженным. Дочь, воспринявшая эти ценности, будет поступать так же, как поступали с ней, и ее скрытые ярость и обида будут направлены на ее собственную дочь и мать.

Боль является неотъемлемой частью процесса ухода за собой, и это не случайно. Выщипывание бровей, бритье подмышек, затягивание талии, обучение ходьбе в обуви на высоких каблуках, операции по изменению формы носа или завивка волос — все это боль. Боль, конечно, дает прекрасный урок: никакая цена не может быть чрезмерной для того, чтобы стать красивой: ни отвратительность процесса, ни болезненность операции. Принятие боли и ее романтизация начинаются именно здесь, в детстве, в социализации, служащей подготовке женщины к родам, самоотречению и угождению супругу. Детский опыт «боли становления женщиной» придает женской психике мазохистс кий оттенок, приучая к принятию такого своего образа, который основан на пытках тела, удовольствии от пережитой боли и ограничении в передвижении. Он создает характеры мазохистско го толка, обнаруживаемые в психике уже взрослых женщин: услужливых, материалистичных (поскольку все ценности сводятся к телу и его украшению), интеллектуально скудных и творчески бесплодных. Он превращает женский пол в менее развитый и более слабый, как бывает неразвитой любая отсталая нация. Фактически последствия этого навязанного отношения женщин к своим телам являются настолько важными, глубоки ми и обширными, что вряд ли какая-нибудь сфера человеческой деятельности останется незатронутой ими.

Мужчинам, естественно, нравятся женщины, которые «ухаживают за собой». Отношение мужчины к накрашенной и модной женщине есть приобретенный и навязанный обществом фетиш. Достаточно вспомнить мужскую идеализацию «забинтованных ног», чтобы узнать здесь ту же социальную динамику. Романтические отношения мужчины и женщины, основанные на ролевых различиях, превосходство, построенное на культурно обоснованном подавлении женщин, а также на чувствах стыда, вины и страха у женщин и в конечном итоге на сексе, — все это связано с закреплением тягостного императива по уходу женщин за собой.

Вывод из этого анализа «любовной» этики ясен. Первым шагом в процессе освобождения (женщин от угнетения, мужчин — от несвободы их фетишизма) является радикальное пере осмысление отношения женщины к своему телу. Оно должно быть освобождено даже в буквальном смысле: от косметики, тугих затягивающих поясов и прочей ерунды. Женщины должны перестать калечить свои тела и начать жить так, как им удобно. Возможно, новые представления о красоте, которые тогда воз никнут, будут полностью демократичными и демонстрирующими уважение к человеческой жизни в ее бесконечном и прекрас ном разнообразии.

Примечания
1 Howard S. Levy. Chinese footbinding: The history of a curious erotic custom (New York: W. Rawts, 1966), p. 39. Работа Леви является основным источником всего исторического и фактологического материала этой статьи.
2 Там же, с. 112.
3 Там же, с. 25-26.
4 Там же, с. 26.
5 Там же, с. 26-28.
6 Там же, с. 141.
7 Там же.
8 Там же, с. 182. ' Там же, с. 89.
10 Там же, с. 144.
11 Там же, с. 144-145.

Переревод И. Караичевой выполнен по:
Andrea Dworkin, Gynotide: Chinese Footbinding, in Feminist Frontiers III (Laurel Richardson, Verta Taylor, eds.), NY: McGraw-Hill 1993, p. 60-68.

Жуть под катом

Что такое Архив?

---

21.01.2013 в 06:47

Пишет  raduzhka.:

Доброе утро
Учитывая, что я проспала все выходные из-за непонятного вируса, сегодня я проснулась в 4 часа, и через 15 минут убегаю на работу.
Я ничего не сделала полезного, зато, кажется, выспалась).

Всем доброе утро, и удачи сегодня, если она требуется).

---